Дэвид Геммел - Черная Луна

— Больше я тебя не потеряю, — прошептала Мириак.

В последующие три дня дароты совершили только одну вылазку — у восточных ворот — и были легко отброшены огненными снарядами двух катапульт. Между тем рытье туннеля продолжалось, не прерываясь ни на секунду. То и дело даротские саперы выволакивали из туннеля мешки с камнями, грузили их в фургоны и увозили неведомо куда. Они работали не покладая рук и все время в одном и том же неутомимом ритме.

— Точь-в-точь машины, — сказал один из солдат Форину, который вместе с Карис разглядывал даротский лагерь. — Неужели они никогда не отдыхают? И не спят?

— Как видно, нет, — отозвался Форин. — Но зато, приятель, они умирают. И еще многие из них умрут, когда прорвутся в город.

— А я слыхал, что дароты вовсе не умирают, — заметил солдат. — Они уходят в яйца или что-то в этом роде, а потом рождаются снова.

Форин ничего не ответил. Когда Карис пошла прочь, он последовал за ней.

— Ты сегодня что-то задумчива, — сказал он, когда они бок о бок шли по главной улице во дворец.

— Мне есть о чем подумать.

— Карис, мы с тобой уцелеем. Я в этом уверен.

— Как приятно, наверное, быть таким уверенным.

— Я не намерен гибнуть от меча какого-то там беломордого гигантского термита — а тем более теперь, когда мы нашли друг друга.

— Что ж, надеюсь, что это так!

— У тебя уже есть план?

— Если я тебе скажу, ты не сможешь командовать боем в катакомбах. Так сказать?

Форин ответил не сразу.

— Я бы с радостью сказал «да»— но не могу. У Тарантио и Вента есть волшебные мечи. У меня — только моя сила, и она пригодится в катакомбах. Кстати, о Тарантио — я его уже пару дней не видел. Где он?

— Не знаю, — ответила Карис. — Он не был на двух собраниях. Я хочу, чтобы сегодня он пришел.

— Я сам его доставлю, — пообещал Форин. Карис двинулась дальше, но он нежно взял ее за руку.

— Когда все это кончится… может быть, ты согласишься выйти за меня замуж?

— Да ты оптимист, Рыжий!

— Я всегда был оптимистом, а сейчас — в особенности. Или ты думаешь, что я позволю даротам лишить меня радости?

Карис заглянула в его широкое скуластое лицо и твердо встретила взгляд его ярко-зеленых глаз.

— Ты самый сильный мужчина из всех, кого я знала. Быть может, ты и останешься жив. Спроси меня еще раз, когда все закончится.

Форин хотел поцеловать ее, но она отступила и холодно взглянула на него:

— Только не на улице, Форин.

— Ты стесняешься меня? — озадаченно спросил он.

— Разве ты не слышал, как меня называют? «Ледяная Королева». Не надо лишать их иллюзий. Еще не время показывать им Карис — женщину.

С этими словами Карис повернулась и пошла прочь. Форин свернул налево и дошел до небольшого дома, который снимал Тарантио. Он постучал в дверь, но никто ему не ответил. Еще четырежды Форин грохнул кулаком по двери, и лишь тогда она распахнулась. На пороге стоял Тарантио — голый по пояс.

— Спишь посреди дня? Стареешь, приятель.

Не дожидаясь приглашения, Форин вошел в дом и направился в гостиную. Ноздри его раздулись: в комнате пахло духами.

— Извини, друг мой. Я не знал, что ты не один.

— Да, я не один, — сказал Тарантио. — Зачем ты пришел?

— Карис хочет, чтобы ты непременно явился на сегодняшнее собрание.

— Скажи ей, что я не приду.

— Нет, ты обязательно должен быть — сегодня мы обсуждаем план боя в катакомбах. — Форин наскоро поведал Тарантио о последних открытиях. — Озобар считает, что дароты уже завтра доберутся до катакомб.

— Я больше не хочу драться, — сказал Тарантио.

— Это шутка? Ты и впрямь думаешь, что у тебя есть выбор?

— Выбор всегда есть. Завтра я уезжаю.

— Ушам своим не верю! — потрясенно воскликнул Форин. — Ты — и уезжаешь?! Как ты можешь уехать и оставить нас драться одних? Ты же лучший мечник из всех, кого я когда-либо знал, и у тебя зачарованный меч. Ты нам нужен, приятель.

— Меч висит у двери. Возьми его, когда будешь уходить.

Форин непонимающе глянул на него.

— Что с тобой стряслось, Чио? Ты не тот человек, которого я знал. Ты не тот, кто грозился живьем меня проглотить, голову отвинтить, а уши — отрезать. Боги, да из тебя точно душу вынули!

— Так оно и есть, — сказал Тарантио. — Из меня вынули душу.

Форин с отвращением отвернулся от него и направился к двери. Пояс с мечом висел на крюке у порога, и великан одним движением сдернул его.

— Извини! — крикнул вслед Тарантио.

— Чтоб ты сдох! — огрызнулся Форин.

Когда за Форином закрылась дверь, Мириак вышла из спальни. На ней был только просторный белый халат, полы которого расходились при каждом движении. С минуту она молчала, пристально глядя на Тарантио. Он улыбнулся.