Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

— Ну хватит! — сказал Мананнан. — Этот человек был моим другом.

Лло снова собрался напасть, но Лемфада, растолкав остальных и опустившись на колени у тела Руада, крикнул ему:

— Посмотри на его рану. Ее нанес не меч, а узкий клинок вроде ножа. У рыцаря же кинжала нет.

Лло осмотрел рану и заявил:

— Я тебе все равно не верю, но теперь это уже не важно. Вражеское войско возглавляют рыцари-чародеи, а у нас чародея больше нет. — Он отвернулся и отошел, но Мананнан догнал его.

— Со временем ты поймешь, что мне можно верить, ибо я не лгу и предан своим друзьям.

— Да что толку? Я собираюсь воевать с врагом, победить которого невозможно. И какой из меня полководец? — Лло оглянулся на освещенные факелами лица. — Погляди на них. Лесовики, беглые крестьяне и ремесленники. И ни единой кольчуги на все это воинство. Что мы будем делать, когда враг нагрянет?

— Выбор небогатый: либо сражаться, либо удирать.

— Удирать нам некуда. Один человек сказал вчера, что в Пертию пришел королевский флот с тысячью солдат на борту. Путь к отступлению отрезан — нас затравят, как волков.

Мананнан помолчал немного и сказал:

— Посмотри вокруг. Этот лес так велик, что врагу нелегко будет навязать вам сражение. Не позволяй событиям этой ночи вогнать тебя в отчаяние. Пойдем похороним Оллатаира и скажем над ним прощальные слова.

Толпа внезапно заколебалась, и вперед вышли Нуада с Решетом.

— Это и есть чародей? — спросил атаман. — Много же от него теперь проку, нечего сказать.

— Мне сдается, что ты далеко забрел от своих охотничьих угодий, — сказал ему Лло. — Здесь грабить некого.

— Рад тебя повидать, Лло, — ухмыльнулся Решето. — Но пришел я потому, что Нуада говорит, будто судьба моя такая. Они с Дагдой решили, что герою Решету непременно надо встретиться с чародеем Оллатаиром. Ну, вот мы и встретились. Делать нечего — завтра поутру отправлюсь домой.

— Погоди, — сказал Нуада. — Ты хорошо знаешь, что Дагда сказал совсем другое, но теперь не время и не место это обсуждать. Похороним умершего, и я скажу о нем пару слов.

— Парой слов ты нипочем не обойдешься, поэт. — Решето, прищурясь, посмотрел на Мананнана и молча отошел обратно в толпу.

Лло приказал перенести Руада в пещеру. За ним несли доспехи Габалы. Мананнан шел рядом с Морриган, которая за все это время не сказала ни слова.

Лицо ее при свете луны казалось болезненно бледным.

— Тебе нехорошо, Морриган?

— Оставь меня, — прошептала она. — Мне нужно уйти.

— Зачем?

— Я устала и хочу отдохнуть.

— Отдохнешь у них в лагере. Там мы сможем подкрепиться… Вот в чем дело, да? — Мананнан понизил голос. — Тебе нужна амбрия или… послушай, Морриган: ты должна бороться с этим. Должна.

— Я знаю. Ты только оставь меня ненадолго — я хочу побыть одна.

— Вот этого тебе как раз и не надо.

Она вырвала у него руку и гневно сверкнула глазами.

— Прочь от меня! — прошипела она, но он не ушел.

— Я знаю, для тебя всегда существовал только Самильданах, а я был всего лишь другом, с которым ты делилась своими горестями, но я любил тебя, Морриган, и люблю до сих пор.

Какое-то время казалось, что воздух между ними вот-вот разрядится молнией. Потом Морриган сникла и прошептала:

— Боги света, помогите мне! — Он неуклюже обнял ее — мешали надетые на них обоих доспехи.

— Пойдем со мной, — сказал он и повел ее следом за несущей факелы процессией.

В пещере Морриган сняла доспехи и поела немного мяса с сушеными фруктами. Потом взяла у кого-то одеяло и отошла в глубину, чтобы поспать.

Почти все остальные отправились похоронить Оллатаира и послушать надгробную речь Нуады.

На обратном пути один человек отстал от других. Он устал, и у него болело колено после давнего падения с лошади.

Присев на поваленное дерево, он стал растирать ногу и вдруг увидел стоящую рядом женщину, молодую, бледную и красивую. Ее волосы серебрились при свете луны.

— Шла бы ты в пещеру, — посоветовал он ей. — Замерзнешь.

— Да, холодно. — Она села рядом с ним и положила голову ему на плечо, а руку на бедро. — Но в пещере слишком много народу — давай посидим немного здесь. — Он запустил руку под одеяло, в которое она куталась, зарылся пальцами в мягкую плоть, не веря своему счастью. Его ладонь сжала ее грудь.

Она запрокинула голову. И они поцеловались. Мужчина, забыв о холоде, шарил под одеялом.

— Прямо не верится! — прошептал он. — Со мной такого еще никогда не бывало. С этой ночи моя судьба уж точно переменится.