Агрипина Тумбочкина - Неудачница

И всему плохому, равно как и хорошему приходит свой логический конец, мы утрясли все наши разногласия, сумев в равной доли поступиться чем-то своим, тем, что до того было непоколебимо. Сейчас полгода спустя, наступило затишье. Время, когда хочется остановиться и больше никуда не двигаться. Именно этот комфортный период рушился на моих глазах, потому что завтра…завтра он поведет меня к алтарю, где по забытой многими традиции наш «брак» скрепят обрядом венчания. До сих пор я не могла понять, зачем это нужно Андрею, но ради собственного душевного равновесия согласилась. Если ему так хочется, пусть. Хотя мне казалось, что он, таким образом, хочет компенсировать нашу "громкую свадьбу".

С такими мыслями я парковала машину и кралась по спящему дому, в котором впрочем, не было никого кроме меня и Андрея, а шуметь, громко топая, не хотелось. Поднявшись, я заглянула к себе, скинула туфли и бросила сумку на кровать и только потом на цыпочках дошла до его спальни. Тихонечко открыв дверь, я осторожно заглянула внутрь.

Он спал. И судя по скомканной постели, спал беспокойно. Над кроватью горел ночник, разбрасывая по комнате густую тень, освещая лишь кусочек кровати у изголовья. Я застыла в дверях, рассматривая спящего мужчину. Он спал, обнимая руками подушку на той стороне, на которой обычно спала я. Стянув с себя платье, забралась на постель, ложась поверх одеяла. Наклонившись, поцеловала его обнаженное плечо и перевела взгляд на лицо. Андрей, сонно щурясь, смотрел на меня.

— Я приехала.

— Вижу, — он высунул руки из-под одеяла, и притянул меня к себе, я тут же оказалась перед его льдисто-голубыми глазами.

Думать стало невероятно сложно, а мне ведь так много всего хотелось сказать.

— Задержалась, — невпопад сказала я, он кивнул, неотрывно следя за моим взглядом, который попеременно скользил от глаз к губам и обратно.

— Ничего.

От его слов я невольно насторожилась, и это чувство передалось всему телу.

— Ты не сердишься? — удивление пополам с подозрением.

— Нет, но я переживал, — его рука заскользила по обнаженной коже, отчего теплая волна прошлась по всему телу и захотелось закрыть глаза.

— Завтра будет тяжелый день, — протянула я, теснее прижимаясь.

— Счастливый день.

— Да, но я люблю тебя без всех этих штампов и обрядов. Мне нужен только ты, а друзей можно было собрать и просто так, без громких поводов.

— Я знаю, — выдохнул он, скользя губами по моей щеки.

Глаза все-таки закрылись сами, только не совсем понятно отчего, то ли от нежных поцелуев, то ли от дикой усталости, которая в один момент навалилась. Я обняла Андрея за шею, уткнувшись лицом в грудь. Украдкой вдохнула непередаваемый запах его тела. Хотелось вот так лежать и не двигаться.

— Устала? — тихо спросил он, поглаживая меня по спине.

— Очень, — честно ответила я, но нежные поглаживания не давали окончательно провалиться в сладкую дымку сна.

Подняв голову, дотянулась до его губ. Он принял мой нежный поцелуй, ответив также осторожно, неторопливо, будто заманивая. Я тихо рассмеялась и повалила его на спину.

— Завтра, как только я выйду за порог церкви, — в голосе зазвучали мстительные нотки, — ты, больше никогда не заикнешься про эту церемонию!

Мелкие рисовые зернышки скатывались по гладкому шелку платья, алые и розовые лепестки медленно вальсировали в воздухе, отчего тот наполнялся неощущаемым до того ароматом праздника. Я счастливо и рассеянно улыбалась, а странный туман в голове совсем не спешил рассеиваться. Все происходящее казалось сном. Вот как на замедленной съемке мелькали улыбающиеся лица, ярко сверкающие глаза, слезы…

Небрежным движением, подхватив подол, я обернулась к Андрею, встретив такой же растерянно-счастливый взгляд. Мои губы помимо воли сложились в улыбку, а он неожиданно подхватил меня, будто пушинку на руки и под бурные аплодисменты перенес через порог. Порыв ветра влетел в наряженный зал ресторана, подхватив тонкую, словно паутинку фату, отчего та накрыла нас белесым пологом. Вспышки фотоаппарата прорезали освещенный зал, запечатлевая, безусловно, красивый момент.

Заглянув Андрею в глаза, я передумала что-либо говорить, лишь подарила счастливый поцелуй.

— Ты прекрасна, — прошептал он.

— Ага. Андрей, меня мутит, опусти на землю матушку, — сурово потребовала я, покачиваясь на его руках.

— А мне нравится.

— А выглядеть будет не очень эстетично, — настаивала я на своем, беспокойно косясь на окруживших нас друзей и родных.