Агрипина Тумбочкина - Неудачница

— Ты на праздники приехала? — совершенно искренне поинтересовался он, а во мне некстати поднялось раздражение и обида.

— Какие праздники, Андрей? — вспылила я, вскакивая с сиденья, — у меня подруга в больнице лежит, а еще эта чертова машина!

И снова пострадало не в чем не повинное колесо. Но, поняв, что виду себя как последняя истеричка, я шумно выдохнула и обернулась, теперь без страха посмотрела на мужчину, которого старательно изживала из своей жизни и головы.

— Прости, — виновато сказала, отметив, что сейчас несколько иначе воспринимаю этого человека, — тяжелые дни.

— Ничего, — мягко ответил он, легко улыбнувшись, — может тебя подвезти?

Я бросила взгляд через его плечо, увидев знакомую машину, и уверенно покачала головой.

— Нет, после всех мучений я должна ее завести, к тому же мне ее вернуть надо, — я сама поразилась той легкости, с которой слетали с губ слова, словно бы и нет той пропасти разделившей наши пути.

— Ладно, — он пожал плечами, а мне показалось, что передо мной стоит совершенно другой, незнакомый мне мужчина.

Скомкав в руках салфетку и не решившись бросить ее на землю, взяла с сиденья сумку, а, открыв, зацепилась взглядом за черную бархатную коробочку.

— Послушай, — мучительно соображая как поделикатней разрешить проблему, — тогда, ты мне к Ксюхой передал подарок, он слишком дорог и я не могу принять его.

— И ты хочешь его вернуть? — как бы помогая мне закончить мысль, сказал Андрей.

— Верно.

Вынув из сумки коробочку, я протянула ее. Он послушно принял ее из моих рук и, открыв, вынул кольцо.

— Я так и думал. Али, ты гордячка, а я дурак, — он взял меня за руку и надел кольцо на безымянный палец, там, где когда-то красовалось обручальное колечко.

— Ммм? Никольский, это точно ты? Или мне на волне недосыпа мерещится? — я сощурила глаза и внимательнее пригляделась к нему, но ничего нового не увидела.

Быть может это было то странное спокойствие, что ранее никогда не чувствовалось в нем.

— Пожалуй, я пойду, — с улыбкой произнес он, отпуская мою руку, которую до сих пор держал.

Эффект неожиданности сделал свое, а быть может и что-то другое.

— Куда? — по-детски наивно спросила я, глупо захлопав ресницами и неосознанно подавшись к нему.

Все внутри сжалось от испуга. Что же я творю? Но сердце требовало другого, оно изо всех тянулось к мужчине, что сейчас недоуменно, но все же с некоей толикой надежды заглядывал мне в лицо. И я уступила, перешагнув все свои страхи и сомнения.

Я шагнула навстречу Андрею, неловко обняв его за талию, уткнулась лицом в грудь и тихо-тихо прошептала:

— Я скучала, — пускай, мне никогда не понять самой себя и той логики, что сподвигла сделать это, но стало так невероятно легко, будто все чего я боялась, в один миг отпустило меня.

Он молчал, но его руки, тесно прижавшие меня к себе, и губы, осторожно коснувшиеся макушки, говорили о его чувствах более красноречиво. Стоять так было невероятно уютно, но вот замерзшие ноги думали по-другому, поэтому я нехотя отстранилась, но лишь ровно настолько, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Мне надо ехать.

— Знаю, — выдохнул он, наклонившись к моему лицу.

И мне показалось, ну вот, сейчас, он оттолкнет меня, растоптав все то, что осталось от сердца. Но ощутила лишь легкое касание его губ на своих губах, такое прохладное и свежее, что меня повело, как от глотка вина. Опьяненная поцелуем, я ответила, так страстно и жарко, что сама испугалась. Попытавшись оттолкнуть Андрея, спрятать пылающие щеки, я не заметила, как он смеется, теснее прижимая к себе.

— Ты не капельки не изменился, — прошептала я, украдкой смахнув выступившие на глазах слезы счастья.

— Ты тоже.

— Значит, я была права.

— В чем?

— Люди не меняются.

— Верно, их меняют обстоятельства.

— Угу, — буркнула я, понимая, что он сейчас уйдет, а я поеду в больницу, но что будет дальше?

— Мне недавно показали одно замечательное место, — неожиданно сказал он, всматриваясь в мое лицо, — ты не хочешь поехать со мной, сейчас там сказочно.

— Почему нет? — легко согласилась я, — только я не знаю, сколько еще дней смогу провести здесь. Меня начальник и так потерял, а потом долго и нудно рассказывал какая я бессердечная, что бросила его. Хорошо если до рождества останусь.

— А сегодня? — он смотрел на меня ожидая ответа, но я совершенно не знала, что ему ответить.

— Я не знаю.

И я действительно не знала.

— Ладно, поезжай, — Андрей довел меня до водительской двери и, усадив за руль, захлопнул дверцу, но терпеливо подождал пока я заведу мотор и открою окно.