Алла Пинейру - Колыбель Героев

— Все купили? — прервал мои размышления Эш, обращаясь к ответственной за провизию троице.

— Все! — восторженно доложил Юч.

— Тогда поехали, — и Эш с Азаль первыми тронулись прочь от Реллы. Я смотрела им вслед и жалела, что не родилась менестрелем, способным написать балладу о печальной сайг и ее верном спутнике — мужественном воине с синими глазами. С меня бы сталось написать разве что похабные частушки, правда про Азаль и Эша их сочинять не интересно.

Вдалеке за холмами виднелись шпили столицы.

«Это должно было случиться, — успокаивал себя Ринхат. — А я-то, дурак, надеялся…»

На что он надеялся, светловолосый маг не мог признаться даже сам себе. На то, что однажды увидит в глазах Алаты ответное чувство? На то, что прилюдно назовет ее своей женой, а воины и маги Колыбели Героев будут бросать к их ногам весенние цветы? Чушь! Этого никогда не случится.

«У тебя была любовь, — растравливал себе сердце Ринхат. — И ты ее не уберег. Ты недостоин второй попытки».

Следом накатило беспокойство за Алату. Пусть она отдала сердце другому, но что будет с ним, с Ринхатом, если с девушкой что-то случится? Она ведь отправилась не на прогулку, а на опасное сражение, где ее противником будет сам Верховный Наставник! Что будет с ним, если его любовь снова покинет этот мир?

«О Единственная, — молился строгой богине маг, стоя на коленях в своей одинокой маленькой комнате. — Пусть она никогда не будет моей, но пусть только останется жива!»

Ринхат проклинал себя за то, что не последовал за квартой, не предложил помощь. Остался прикрывать тыл! Смешно, он просто… просто что? Почему ты не пошел с ними, ответь хотя бы самому себе! Почему нашел благовидный предлог? Чтобы не оказаться в опасной близости от любимой, чтобы не бояться каждую минуту сделать неверный шаг и навсегда ее от себя оттолкнуть?

«Что, если бы я стал временно их магом вместо Юча? — не мог избавиться от непрошенной мысли Ринхат. — Чувствовал бы узы кварты, связывающей меня… с ней? Снова…»

Два раза в одну и ту же реку не входят, одернул он себя. Твое место здесь, в Колыбели, которая из единственного дома вдруг превратилась в оплот врага. А он, уважаемый наставник, чувствовал себя теперь лазутчиком в крепости противника. Питомцы Колыбели Героев заметили, что Ринхат стал еще более мрачным и замкнутым. Он вел лекции без огонька, заученно чертил магические формулы на доске и считал минуты, оставшиеся до конца практических занятий. Со стороны придраться было не к чему, весь материал молодые маги проходили вовремя и хорошо усваивали, но дело, которое Ринхат раньше так любил, теперь перестало его увлекать. Его не радовали успехи учеников и собственная, отточенная годами, программа преподавания. Крепость все больше напоминала ему замок, готовящийся к войне, а своей интуиции маг привык доверять. Взять хотя бы то, что все воины и маги — как преподаватели, так и ученики — кто был на полевой практике, были отозваны обратно в Колыбель. Зачем? Приказы Верховного Наставника не обсуждались, никто вокруг даже не высказывал удивления. Надо, значит надо. Один Ринхат плыл против течения и напряженно ждал развития событий.

Неужели Верховный Наставник решил использовать их всех — от шестилетних детей до взрослых воинов и магов — как средство достижения своей цели? Как армию, которая пойдет штурмовать долину между Браккенскими озерами и оцепит ее плотным кольцом, чтобы никто не мог помешать Шетту совершить задуманное?

«А ты как думал? — горько усмехнулся про себя Ринхат, удивляясь собственной наивности. — Что Наставник Шетт в одиночку туда отправится, а предназначенных в жертву волоком потащит за собой на веревке? О Единственная, каким же нужно быть человеком, чтобы отправлять детей на такое задание!»

Следующая мысль была еще более страшной.

«Ребятам предстоит сражаться со своими, — похолодел маг. — Вчетвером — ну, пусть впятером, с аларинцем — против более чем шести тысяч!»

Приказы в Колыбели Героев не обсуждаются. Ринхат знал, что по приказу Верховного Наставника воины и маги без колебаний прикончат бывших товарищей.

«Что я могу сделать? — лихорадочно думал маг. — Что мы можем сделать против неуемной жажды власти Наставника Шетта?»

Ринхат метался в кровати, тщетно пытаясь заснуть. Наконец он провалился в сон, а когда проснулся, в голове его крутилась одна невесть откуда взявшаяся фраза.

«Он шел к этому не одну сотню лет».