Евгения Гордеева - Все точки над ё...?

— Нет. Слишком много векторов, и из всех преобладает твой.

— Правильно. Я их уже два дня в кармане ношу.

— Так эти зверушки не каждую ночь появляются?

— Раз в два — три дня. Я надеюсь, что сегодня как раз подбросят, и ты сможешь найти злыдня этого.

Они зашли в Баськин сарайчик и стали устраиваться в нём на ночь. Выбрали самый затемнённый угол, заки-дали его сеном, так чтобы видеть всё пространство загона, а самим оставаться в укрытии. Перекусили перед бессон-ной ночью и устроились в засаде.

— Рыська, а что было с Коруней? — судьба предыдущего василиска не давала Андрею покоя.

— Коруня… Он на свою беду повстречал двух праздно гуляющих гусар.

— Гусар? Так сколько же лет прошло? — поразился Лоцман.

— Больше двухсот, — вздохнул Рыська. — Вывести василиска — дело долгое, обстоятельное. Сначала надо вырас-тить чёрного семилетнего петуха. Потом этот петух должен снести яйцо.

— Петух?

— Петух, петух, не удивляйся. Потом девушка должна носить его шесть недель под мышкой, не вынимая. И если после этого что-то вылупится из этого яйца, то это должен быть василиск.

— И всегда вылупляются?

— Очень редко. Так вот о Коруне. Он тоже был добрый, я уже говорил. А эти двое вояк увидев василиска, при-няли его за дракона и схватились за сабли. Они даже не поняли, кто перед ними, просто набросились на него. Такой шум поднялся! Когда мы с Дуплянским прибежали на место трагедии, уже всё было кончено. Мёртвый, зарубленный Коруня и два каменных гусара.

— Не смог, значит, — удручённо прошептал Андрей.

— Когда тебя убивают, разве сможешь удержать свою силу? — Рыська сжал кулаки.

— А как у василисков это происходит? Ну, превратить в камень?

— Взглядом.

— Взглядом? Особенным каким-то? — не мог понять Андрей. — Сколько раз на нас Баська смотрел? Что-то я не пойму.

— Ты прав, глаза у василисков по-особенному устроены, — пояснил фолк, — третье веко имеют. Вот какой цвет глаз у Баськи?

— Жёлто — зелёный, — вспомнил Май, — мутный.

— Мутный… Это прозрачное третье веко их цвет скрывает. А вот если василиск это веко поднимет, ярко — зе-лёные глаза будут… и в них смерть, — Рыська замолчал, погрузившись в свои невесёлые мысли.

Андрей тоже не продолжал разговор. Вспомнилась ему прошлогодняя встреча на дороге, раненый Баська и Варвара, безрассудно кормившая его с руки пирогом.

— Если мы сейчас не найдём этого камнереза…, - раздался в темноте печальный шёпот, — Баське придётся ху-до.

— Ты сказал, камнерез, — уцепился за слово Лоцман. — А если на самом деле это только поделки из камня?

— Нет, это окаменевшие звери, поверь мне, Андрей. Василисков у нас было много, знаю я, как выглядят ока-меневшие звери. И Хмара подтверждает — зачарованы.

— А оживить их можно?

— Можно. А зачем? — Рыська пожал плечами, но в темноте сарая Май этого не увидел.

— Я имею в виду — гусар, — Андрею было ужасно интересно поговорить с этими горе — драконоборцами.

— Этих — сложнее, — очень зло ответил фолк, — я бы их лучше на камушки мелкие разбил, а не к жизни возвра-щал! Да и не я один. Всевед тоже их оживлять отказался.

— Всевед, это кто?

— Чародей наш местный. Силу великую имеет, знает про всё на свете, вот Всеведом и кличут.

— Так, может, он знает, кто Баську подставляет? — Обрадовался Май. — Надо его спросить.

— Может, и знает, — буркнул Рыська, — только не говорит.

— Почему? Ему Баську не жалко, что ли?

— Характер у него такой… недружелюбный. Не одобряет он нашей селекции. Считает, что василиск должен быть василиском и радуется, поди, что Баська совсем повзрослел.

— И как это выражается? Я имею в виду — взросление василиска?

— Ты заметил, на темечке Баськи стал расти гребень? Вот этот признак и говорит, что вступает наш василиск в полную силу, раз короной обзаводится. И змей этот ползучий, что камушки ему в загон подбрасывает, всё очень хо-рошо рассчитал!

Май увидел, как жёлтым огнём разгорелись в темноте глаза Рыськи. Сколько раз довелось ему выращивать василисков и сколько раз наблюдать их гибель. И ведь не отступился! Всё равно упорно занимается выведением и сохранением уникальных существ.

— Мы его обязательно оправдаем! Найдём шутника, и крапивой выпорем! — Андрей удобнее устроился на сене и похлопал друга по спине. — Поспи немного. Кажется мне, что ты всю предыдущую ночь один тут мыкался.

— Догадливый, — хмыкнул Рыська, — и не только предыдущую.

— Вот и поспи.

— Угу.

Вслушиваясь в ровное дыхание фолка, уснувшего практически мгновенно, Май стал рассуждать над мучав-шим его вопросом, не имеющим никакого отношения к Баське. А именно — что случилось с матерью? Её поведение с момента прокола Любыча так разительно отличалось от обычного. Начиная с потребления спиртосодержащих про-дуктов, заканчивая безответственным сбеганием в Волчановку с малознакомым…с совершенно незнакомым мужчи-ной! Такое впечатление, что это не мама, а младшая неразумная сестра, которую необходимо придерживать за юбку, дабы не натворила непоправимых бед. Хотя, какие непоправимые беды могут случиться со взрослой женщиной в дружественной деревне оборотней? Чего же это он так разволновался? Или права Варя, и подарила судьба его недо-любившей матери позднее чувство. Ну и пусть, что это Волк — оборотень, зато какой статный мужик и, похоже, на-дёжный. Глава общины, опять же! А вдруг это им показалось? Эти мысли не давали покоя Андрею, и он постарался думать о чём-то другом. Но и следующее направление мыследеятельности тоже причиняло боль, ибо размышлять он начал о невезучем племени василисков. Все их норовят уничтожить, и только самоотверженный животновод Рыська на протяжении многих столетий сохраняет этих уникальных существ. Интересно, а самого Рыську эти каменных дел мастера когда-нибудь в камень превращали?