Евгения Гордеева: Все точки над ё...?

По всей квартире разлился запах валерьянки. Марла уже не считала, сколько капель было в стакане. Она всё трясла и трясла пузырёк, пока из него не перестало капать. Женщина с сомнением рассмотрела коричневую ёмкость на свет, тяжело вздохнула и залпом выпила лекарство.

— Объясни мне, Варя, я что, сошла с ума? — гостья с тревогой посмотрела на меня.

— Не думаю, — я с сожалением взглянула на Марлу, которая пыталась вернуть себе душевное равновесие. Надо сказать, утешить мне её было не чем. То, что здесь произошло, выходило за рамки привычного для среднестатистиче-ского человека, но я знала, что всё случившееся — истинная правда. Виновник потрясения моей гостьи сидел тут же на табурете и отчаянно молчал. — Как ты мог, ядрёна Матрёна!?.. Как ты мог забыться и напугать её?

Марла с ужасом уставилась на меня.

— Варенька, ты хорошо себя чувствуешь? — она даже попыталась потрогать мой лоб.

— Хорошо, — печально подтвердила я и уселась на пустой табурет, — даже отлично, — мне было ужасно тоскливо. Я не представляла, какая реакция последует за нашим признанием. — Скоро придёт Андрей, и мы всё тебе расскажем…

— Что, всё? — женщина изумлённо воззрилась на меня. — Не пугай меня… Я и так уже сомневаюсь в своём здравомыслии.

— Ну, всё — это значит…, - я с трудом подбирала слова для объяснения, — много нового и… гмм… необычного.

— Варя, ты меня пугаешь! — она непроизвольно пошарила по столу в поисках пузырька с лекарством.

— Марла, миленькая, раз так получилось, то нам надо… признаться… посвятить тебя…, - я совсем растеря-лась. Так, надо собраться с мыслями. Раз Любыч проговорился, значит, так тому и быть…

Марла — моя свекровь. Мария Лавровна Майкова, сорока восьми лет, обладательница очень приятной внеш-ности и сносного характера. Преподаватель экономики в колледже. Прозвище — Марла она получила от самых пер-вых своих учеников и так с ним свыклась, что сама попросила меня так её называть. Она рассказала, что в институт-ские годы, пока не вышла замуж, друзья её звали Мэри-Лэнд, так как девичья фамилия у неё — Энтина. Но, выйдя за-муж за лейтенанта Павла Майкова, она утратила столь привлекательное имя. Брак её продлился не долго, всего семь лет. В тридцать — она осталось вдовой с семилетним сыном. Замуж больше не вышла, посвятив себя единственному ребёнку. В настоящее время наслаждалась жизнью ещё нестарой свободной дамы, готовилась стать бабушкой и вдруг такое потрясение!

Я активно суетилась на кухне, не позволяя Марле задавать не нужные мне вопросы.

— Чай, кофе?

— Какой чай! Я валерьянки напилась…, а водка есть? — свекровь смущённо теребила салфетку.

— Водки нет, — я удивлённо подняла бровь, — но я могу сбегать.

— Тогда не надо…, - она отрешённо посмотрела в окно и добавила, — а спирт?

— Марла! Спирт? — я потрясённо уставилась на свекровь. Что-то раньше за ней не наблюдалось тяги к спирт-ному. Как раз наоборот. Трезвенница до мозга костей. Вот это её разобрало, ядрёна Матрёна!

— Не смотри на меня так! — Марла закусила нижнюю губу и покосилась на Любыча. — У меня стресс, между прочим…, на старости лет такое увидать!

— Ага, — я согласилась с её доводами и полезла в аптечку за пузырьком. Только вот как спирт сочетается с ва-лерьянкой? А, впрочем, это была настойка, значит на спирту, — сколько накапать?

— Накапать? — недоумённый взгляд свекрови остановился на моих руках. — Чего накапать? Варя!

— Его же развести надо, — я пожала плечами и потрясла пузырьком, — вот я и спрашиваю.

— Я раньше спирт не разводила, — Марла экспроприировала бутылочку из моих рук и принялась читать этикет-ку. — Странно, ничего не написано.

— А ты что, рецепт изготовления водки, что ли искала?

— Ну, да. А здесь его нет! — свекровь искренне удивилась отсутствию столь нужной информации на этикетке.

— А-а-а! Давай один к трём разведём, — предложила я, смутно вспоминая пропорции. Каких только ситуаций не было в моей жизни. Да-а-а.

— Давай. В случае чего добавим… либо воды…либо…

Мы дружно принялись отмерять воду и спирт. Сначала отмеряли в стакан, но объёма оказалось мало. Потом мы взяли большую кружку, но и эта посудина была мелковата для наших экспериментов. Остановились мы на пол-литровом кувшинчике, удовлетворившем наши насущные потребности. За столь увлекательным занятием нас и засту-кал Май.