Эльфарран - Как меня опять надули

Дракон, очнувшись от сладкой дремы, недовольно шевельнулся.

– Иду! – В каменном проеме, наконец-то, показалась его голова. – Это ты, что ли – принцесса? А чем докажешь?

Размахнувшись я ударила его, да так, что гигантская челюсть сместилась немного набок (рука у меня после тренировок, была ужасно тяжелая), и он обреченно кивнул:

– Доказательство принято. Проходи.

Я обернулась к назгулам.

– Ребята, за мной.

– Эй, насчет свиты уговора не было!

– Да какая это свита, сотня-другая темных всадников, это по-твоему свита, это так, особо приближенные.

И рота длинных плащей невозмутимо промаршировала перед изумленными глазами дракона, некоторые даже помахали ему руками. Вконец окосевший монстр, в ответ тоже поднял свои лапы в приветствии и гостеприимно провел нас в самый просторный зал.

– Располагайся, но учти, питание за свой счет. Апартаменты не очень чистые, зато свежий воздух в избытке, заметь, круглосуточно, – тут он тихо взвизгнув, подскочил, дуя сразу на две лапы, и добавил. – И прикажи своим особо приближенным, чтобы на лапы не наступали.

Чаки усиленно закивал, при этом в третий раз наступив хозяину пещеры на хвост.

Дракон обреченно ойкнул и, спрятав отдавленные конечности под живот, свернулся клубком на полу

– Ходят тут всякие, – сладко зевнул он и затих.

– Где у него голова, ты видел в какую сторону он закрутился?

Но братья только плечами пожали.

– Тебе надо, ты и ищи.

Дракон храпел, назгулы злились, я в отчаянье бегала по пещере с мечом наперевес, а ночь неизбежно шла к своему финалу. И когда первые ручейки солнечного света просочились между грубых камней, осветив внутренности пещеры, Валентин не выдержал и попробовал разбудить хозяина.

– Уважаемый, проснитесь, и без вас дел полно, второй день темный трон пустует. А это чревато бунтом, пожалуйста, войдите в наше положение.

Но дракон лишь крепче сжался и еще громче захрапел.

– Да, мамочка, я сейчас.

Наступил полдень.

– А если он и дальше будет так спать?

– Давайте сбежим! – Застенчиво влез Чаки. – А то вдруг какой-нибудь рыцарь, будь он неладен, прискачет.

– Рыцарь? – это немногословный Байрак, призадумался и выдал самую удачную мысль за последние два дня. – Вот ты и будешь рыцарем.

От подобной чести Чаки на мгновение стало дурно, он изобразил обморок, но, разглядев грязный пол, отказался от мысли на него падать. Поэтому, немного пошатавшись, он постоял, и, за неимением иного варианта, согласился.

– Но драться я не буду, только отвлекать. И если что, передайте моим друзьям, – он вытер воображаемые слезы, – что я погиб геройски…

– Эй, пожалуйста, без истерик. Ты же этот… как его там… – храбрый рыцарь.

Сложно сделать из назгула благородного рыцаря. Поэтому, особо не раздумывая, мы просто выпихнули Чаки наружу, прокричав за него слова его гневной речи. Дальше он попробовал действовать сам. Он очень старался! Заикаясь и пришепетывая от волнения, он все же довольно ясно изложил дракону свои претензии, помянул некоторых его родственников, обрисовал их совместное будущее, с картинками из собственных кошмаров, и только он расфантазировался, как дракон проснулся.

Для начала дракон выдал огненные струи из обеих ноздрей, но разглядев противника, сразу извинился и предложил в качестве откупного меня.

– Забирай вон ту, что в дальнем конце пещеры, её телохранители мне за ночь всю спину истоптали.

– Ой, это меня спасают! – от радости позабыв об истинной цели нашего визита, я выскочила к своему избавителю, бросилась на шею, и подпрыгивая, попыталась залезть к нему на руки.

Но озабоченный Ленни тут же прервал мое ликование.

– Полдень уже, – он грубо выхватил меня из рук, остолбеневшего от такого напора, Чаки, встряхнул и поставил на землю. – А голова у дракона, между прочим, еще на месте. – И обращаясь к Чаки продолжил. – Храбрый рыцарь, ты, вообще, будешь сражаться?

А пока они спорили, ящер рассмотрел предполагаемого противника, ударился в панику и, косолапо переваливаясь, резво рванул прочь, от страха забыв, что умеет летать. Назгулы метнулись прочь с его дороги. С возмущенными криками я бросилась в погоню за Чаки.

– Ты должен меня спасать, поимей совесть, вернись, я совсем беззащитная.

– Беззащитная! – громким эхом по инерции отозвались телохранители.