Эрик Ластбадер - Владычица Жемчужины

— Да, в такой клетке можно держать дракона, — заверил Риану отец, — но только временно. Поэтому соромианты так отчаянно ищут последний камень. Если найдут, то дракону конец.

— Почему вы так уверены, что они захватили Священного Дракона Миины?

— Потому что один из них пропал.

У Рианы душа ушла в пятки.

— Который дракон?

— Сеелин.

— Священный Дракон Преобразования! — Риану охватило дурное предчувствие, потому что в Пророчестве Сеелин называлась личным драконом Дар Сала-ат.

— Ты должна найти девятый яд-камень раньше, чем Темная Лига достроит клетку.

— Я знаю, что камень у сараккона по имени Лужон, да где его искать?

— Тебе не нужно знать, где он сейчас, — заметила Амитра, — потому что он все равно принесет яд-камень туда, где соромианты строят клетку.

— А вы знаете, где это?

— У меня есть то, что может тебе помочь. — На ладони Амитры лежал кусок грубого шелка, а в нем — коготь какого-то огромного животного. Он был почти двенадцати сантиметров в длину, слегка изогнутый, красивого кораллового цвета. — Это коготь Сеелин. — Амитра положила его на ладонь Рианы. — Мы нашли его там, где она попала в плен к соромиантам.

У девушки пересохло во рту.

— А где они ее поймали? — хрипло спросила она.

— На дне кальдеры Оппамонифлекса, на том же месте, где нашли гороновые цилиндры. Драконы издревле любили резвиться у вулканов.

От соприкосновения с коггем Сеелин по коже Рианы будто пробежал ток. Девушка сказала об этом родителям, и Амитра очень обрадовалась.

— Вот видишь, Асир! Какое счастье, что мы нашли Риану! Пророчество сбывается, наша дочь сможет отыскать Сеелин.

— Ты возьмешь этот коготь с собой в нуль-пространство, — объявил Асир. — Он приведет тебя к Сеелин, ведь вы с ней неразрывно связаны.

— А теперь послушай меня, — в голосе Амитры звучало беспокойство, — ни в коем случае не касайся камня голыми руками. Он незаметно подтачивает и изменяет личность того, кто его держит.

— Понятно, я должна найти девятый яд-камень, а что потом?

Асир и Амитра взволнованно переглянулись, и Риана подумала, что между родителями существует какая-то внутренняя связь, совсем как между ней и Джийан.

Амитра взяла дочь за руки.

— Сеелин держат в клетке уже долго.

Дурное предчувствие усилилось. Риана вспомнила одну фразу хагошрина, на которую до этого не обращала внимания: «Может быть, уже слишком поздно». Лишь сейчас девушка поняла ужасный смысл этих слов.

— Что ты хочешь сказать?

Амитра еще сильнее сжала ладони Рианы.

— Помнишь, я говорила, что нельзя касаться яд-камней? Один камень не смог бы изменить сущность дракона. А вот если дракон попадет в поле воздействия нескольких камней…

— Ты имеешь в виду, что Сеелин изменилась?

— Боюсь, что так, — кивнула Амитра.

«Возможно, уже слишком поздно».

Риана почувствовала, как в душу закрадывается черное отчаяние.

— Что же мне делать?

— Только одно, — отчеканил Асир. — Найти девятый яд-камень и убить им Сеелин.

— Как красиво! — воскликнула Лейти, опуская звездолет на зеленую поляну.

Сорннн достал бутылку огнесортного нумааадиса.

— Отличное место для пикника!

Оружейница заглушила мотор и вместе со своим спутником вылезла из кабины звездолета. По молчаливому согласию они оставили корабль, словно последнее напоминание о душном Аксис Тэре. Вокруг пахло зеленью, росой, сладкой пыльцой и глинистой почвой. Через заросли колючего кустарника Лейти повела Сорннна к извилистому ручейку, ярко сверкавшему в лучах весеннего солнца. Они перешли поток вброд, поднялись на лесистый холм и остановились отдохнуть.

Лейти была первой, кому Сорннн решил рассказать, что Маретэн жива. Ему не терпелось поделиться радостью. Лейти так похожа на цветок — нежный, ранимый и одновременно колючий. Только он может изредка наслаждаться его красотой. Сорннн мог бы считать ее сестрой, если бы не затаенное чувство, в котором прим-агент не признавался даже себе. В высокой густой траве жужжали насекомые, плывущие по небу облака напоминали снежки. Прохладный ветер обдувал щеки.

— Мы ведь всего в десяти километрах от Аксис Тэра, верно?

— Даже ближе, — проговорила Лейти. Она отчаянно пыталась разобраться в себе. С одной стороны, молодая женщина была страшно рада за Сорннна, а с другой — чувствовала, как земля уходит из-под ног, и ей становится трудно дышать. Странно! Неужели она влюбилась в СаТррэна? Зачем ей это? Ведь то, что он любит Маретэн, очевидно. Без нее Сорннн просто погибал. Но, возможно, если бы Маретэн умерла по-настоящему, спасение Пнина взбодрило бы его, и у Лейти появился бы шанс. Что толку думать об этом теперь?