Марина Казанцева - Путь в Селембрис

Тьма накрыла город. Последнее тепло невиданно щедрой на солнце осени разметалось свирепыми порывами и шквалами, несущими предзимнюю погоду.

Спать что-то не хотелось. Завтра выходной — нагоняй будет только в понедельник. Зачем до того момента портить жизнь себе и маме? Лучше поваляться с детективом в постели при свете маленькой лампочки у изголовья. Однако, сегодня чтение не удавалось. Лёнька таращил полусонные глаза, пытаясь вчитываться в смысл, но смысл куда-то уплывал. Глаза смежались.

Ночник легонько замигал, потух и снова вспыхнул, только голубоватым пламенем.

«Что это?» — подумалось спящему.

Из стены выплыл размытый силуэт. В слабом свете обрисовалось едва знакомое лицо. Спящий никак не мог вспомнить, где его видел. Сон склонился над подростком и сказал:

— Спеши. Селембрис ждёт тебя.

Мир вспыхнул тысячей солнц и испарился.

Котёл был страшно тяжёлым, и варево воняло омерзительно.

— Давай, давай! — подбадривала их Фифендра. — А то отправлю в новолуние пасти жаб на Дёркином болоте!

Пафнутий ойкнул и заработал ногами ещё усерднее.

— А ты, Лён, — накинулась колдунья, — желаешь покормить собой пиявок?

Обливаясь потом и спотыкаясь о кочки, мальчишки тащили в темноте котёл на самую верхушку лысой горки. Наставница шла следом и непрерывно каркала над ухом. Иногда она прикладывала то одного, то другого клюкой по спине.

— Спешите, обормоты! Уже скоро полночь, все собрались, а я тут с вами вошкаюсь!

На последнем издыхании ученики втянули неприподъёмную посудину на плоскую вершину, поросшую мелкой и жёсткой травой. Все и вправду собрались — навстречу поднялись двенадцать чёрных силуэтов.

Луна светила ярко, и Лён увидел лица ведьм. Некоторые были ничего, пара довольно молодых. Зато остальные отвратительны, как Фифендра. Они поспешили расступиться и пропустили носильщиков с котлом.

Пафнутий боязливо оглянулся, запнулся о корягу и чуть не упал. На него с рассерженным шипением набросились старухи.

— Заколдую в таракана! — пообещала наставница и угостила клюкой по темечку.

— Ставь, ставь скорее! — торопили их.

Наконец котёл был водружён на своё место, измученные ученики вздохнули облегчённо.

— Пошли, пошли отсюда! — погнала их с холма Фифендра.

Оба, не оглядываясь, покатились вниз по склону.

Они шли, держась за руки и настороженно оглядывались по сторонам. Огромная луна тяжело висела над горизонтом, словно хищный жёлтый глаз. В мрачном её свете Дёркино болото маслянисто поблёскивало среди неровных кочек и чахлых деревец.

Из трясины доносилось негромкое кваканье, урчание, сопение — проклятое болото жило своей жизнью. А с другой стороны, в тёмной чаще, кто-то прятался. Слух, обострённый страхом, улавливал потрескивание веточек и сдерживаемое дыхание.

Пафнутий торопливо достал оберег и зашептал охранные заклинания. Лён делать этого ещё не умел, поэтому просто выставил перед собой черепашью пластину.

— Ладно пыжиться-то! — раздался насмешливый голос. — Очень напугали!

Из тьмы вразвалочку вышел здоровый парень.

— Это ты, Долбер?! — растерялся Пафнутий. — Чего ты вылез в такую ночь?

— Ну, ученики чародейки, — недобро рассмеялся Долбер, — не припасли маленько зелья, пока несли?

— Отстань. — буркнул Пафнутий, пытаясь обойти его. Но, не тут-то было.

Здоровенный парень кинул что-то через головы друзей и крикнул непонятное слово. Тотчас за спиной у двух товарищей что-то заворочалось и закряхтело.

— Долбер, скотина! — крикнул Пафнутий, больше не заботясь о тишине. Но, тот уже удрал.

Лён обернулся и с ужасом увидел, как невысокий плоский холмик у самого болота начал подниматься. У кочки, поросшей черничными кустиками, оказались лапы. На том, что могло сойти за голову, засветились огоньками два глаза.

— Это моховая жаба! — крикнул товарищ, схватил его за руку и кинулся бежать под тёмный полог леса.

Утро выдалось замечательно прекрасным. Налетавшись целую ночь над болотами, Фифендра довольно храпела в своей башенке. Остатки зелья, как сказал Пафнутий, будут выходить ещё дня три. И всё это время чародейка будет находиться слегка под кайфом. То есть три дня покоя им обеспечены. Получились маленькие каникулы.

— Слушай, — сказал друг, — ты должен позаботиться о себе. Нельзя ходить с одной черепашьей пластиной. Здесь никто тебя спасать от неприятностей не будет.