Ника Ракитина - Ясень

Белогривого я оставляю в землянке…

Как-то кстати я отыскала ее в чащобе лестовника. Узкие окошки заросли мхом, из разбросанного по полу гнилого сена с писком разбегаются мыши — похоже, давно сюда никто не забредал! Мне это только на руку. Я привязываю мешок с овсом к морде коня, переодеваюсь в цветные яркие лохмотья, размалевываю лицо, припираю двери… заглядываю в лужицу, по которой плавают листья: мальчишка-лицедей лихо подмигивает мне из темной воды…

Все-таки чересчур чистый мальчишка! Черпаю грязь и мажу лоб, волосы, щеки, щедро плюхаю на одежду. Ну вот, так годится — самой противно.

Попасть в замок оказывается легче, чем я думала. Ворота настежь, мост опущен, по мощеному двору слоняются кнехты в латах и без лат. Двое конюхов ведут коней в богатой сбруе, позванивают цепи, в углу беснуется свора гончих…

Вот оно что! Хозяин, похоже, собрался на охоту… Двое латников нехорошо косятся на меня. Ну что ж. Пора начинать представление. Достаю из-за пазухи горсть разноцветных шариков…

Будь благословен тот веселый бродяга, что когда-то в детстве обучал меня. Сколько сладких пирожных с нугой ушло за науку… Руки помнят, и сейчас шарики, пусть совсем неловко, но прыгают над головой, ныряют в рукава и достаются из-за пазухи. Кнехты довольны и этим. Они восторженно вопят и зубоскалят, если шарик все же падает на землю.

В конце концов один из шариков летит мне прямо в рот, и я его съедаю ко всеобщей радости. Рыжеусый толстый стражник пытается последовать моему примеру, но мой шарик был из раскрашенного теста, а его — деревянный, и изрядно хрустит на зубах. Латники разражаются хохотом, обиженный толстяк замахивается с явным желанием влепить мне затрещину, но громкий строгий окрик останавливает его. Я быстро оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Раннором.

Окинув меня быстрым холодным взглядом, он распекает стражу за легкомыслие. Пятясь, быстро отхожу за выступ стены — от беды подале. Не узнал…

Тяжело колотится сердце. Ну, успокойся, говорю я себе. Ты же знала, что встретишь его здесь. Для того и пришла, чтобы встретить его, в чем же дело? А ноги подкашиваются, и я приваливаюсь спиной к бугристому камню стены, чтобы не упасть. И тут над замком хрипло и резко трубит рог.

По лестнице с галереи спускаются люди. Впереди идут трое, и этих троих я вижу прежде всего. Высокий рыцарь с темным костистым лицом. На его руку опирается бледная рыжеволосая дама. А за ними, чуть поотстав, следует еще один рыцарь — седой, сгорбленный, с глубоко сидящими чуть раскосыми глазами.

Первый, судя по описанию, рыцарь Горт, но кто остальные? Гости? В такое-то время? Я не успеваю додумать. Тяжелая рука ложится на мое плечо.

— Пошли, — говорит Раннор тихо.

У меня холодеет и обрывается внутри. Ни говоря ни слова, иду я туда, куда направляет меня жесткая рука.

Никто не обращает на нас внимания: латники, выстроившись в два ряда, приветствуют хозяина. У самой стены ведет вниз лестница с выщербленными ступеньками. Раннор толкает тяжелую, обитую железом дверь, и дневной свет падает на ряды высоких, до потолка, бочек.

Погреб. У меня немного отлегает от сердца… Но тут дверь захлопывается со скрипом, и мы оказываемся в темноте. Пахнет сырой землей и пролитым вином. Шорох. Здесь же, наверное, крысы.

Мамочка! Что-то задевает мою ногу, и быть бы позорному визгу, но слышится сухой треск кресала, и вспыхивает масляная плошка, стоящая на земляном полу, в закутке. Раннор поднимает ее и подносит к моему лицу. Душный запах горящего масла вплывает в ноздри. Невольно я отшатываюсь. На лице Раннора появляется жесткая усмешка.

— Все-таки она послала, — говорит он. — Ожидал этого, но все равно… жаль.

— О чем ты? — выдавливаю я. Узнал он меня или не узнал? Играть мне лицедея или не играть?

— Не надо, — говорит он. — Будто здесь не знают ничего. Вся ее свита известна наперечет, Наири.

Ну вот. Я молчу. Что мне говорить?

— Что ж, все правильно, — голос у него хриплый, сорванный. — Разве можно доверять убийце? С ним надо поступать так, как он заслуживает.

Провалиться бы сквозь землю — все легче!

Что за мороковы шутки — мне стыдно перед этим человеком?! Будто и не его послали к Керин, чтобы убить.

— Не понимаю тебя, — говорю я упрямо. — Откуда ты здесь, Раннор? Выходит, ты жив?

— Пока да, — усмехается он. — Неужели она тебя не предупредила, прежде чем посылать?

— О чем? О чем она меня могла предупреждать? — не сдаюсь я. — И какое тебе дело до этого?