Садовница

— Я что-то не поняла, кто у тебя украшает мир бескорыстно: поэты или государственные деятели? — Эрле улыбнулась тонко и понимающе, взглянула на нахмурившегося Марка и добавила уже серьезно: — А вообще-то это только бездельникам вроде нас с тобой легко говорить о радости бескорыстного служения людям — ведь деньги-то нам на жизнь зарабатывают другие…

— Кстати о поэтах, — снова вступил в беседу Марк. — Я, кажется, еще не сказал тебе? — твоя книга уже должна быть в Раннице.

Себастьян поднял от столешницы тусклый взгляд, в котором едва заметно промелькнул интерес.

— Да, о самом главном-то я вас и не спросил! — воскликнул он с вымученной веселостью. — Они — мои стихи то есть — хотя бы вам-то понравились? — говоря это, он смотрел только на Эрле.

— Очень, — откликнулась та искренне. — Особенно то, про пепелище, в самом конце — помнишь? Ну, про лекаря, который спасал людей, а когда загорелся его дом — соседи побоялись прийти на помощь, потому что опасались — он продал душу дьяволу: уж слишком хорошо он их лечил… И лекарь сгорел, а вместе с ним — его жена и рыжая собака, которая единственная пыталась их спасти… И только его маленькую дочку вытащили из огня. Очень правдивое стихотворение — как будто ты сам там был и все видел.

Марк молчал. Себастьян тоже. Потом достал из кармана платок, промокнул лоб и спросил — очень осторожно, словно нащупывая под ногами почву:

— Так ты… не знала про Стефана?

Эрле растерянно сморгнула — потом беспомощно оглянулась на мужа, словно ища поддержки, тихо вымолвила:

— Н… нет. Я не знала…

В комнату вошла Катерина, неся в руках поднос с тремя бокалами; Эрле немного замедленно взяла два — себе и Марку; машинально отпила глоток ледяного напитка, даже не почувствовав вкуса, и оставила бокал в руках, тупо поворачивая его на ладони.

Тишину нарушил Марк.

— Дорогая, — ласково пожурил жену он, — ты так и не собираешься говорить, что у тебя теперь тоже книга стихов есть?

— Это правда? — переспросил Себастьян, глядя на Эрле.

— Да, — ответил за нее муж, — и ее, кстати говоря, даже неплохо раскупают, так что в убытке я точно не останусь.

— Вот как? — протянул гость все тем же странным тоном. Молодая женщина зябко передернула плечами:

— Я не думаю, что это важно.

— Для меня важны все твои… успехи, — с расстановкой возразил молодой человек. Эрле взглянула на него исподлобья:

— Мои стихи не стоят того, чтобы о них говорить. Ты мастер, тогда как я не тяну даже на подмастерье. Запомни это, пожалуйста.

Себастьян улыбнулся ей печально и нежно, одновременно берясь за лежащую рядом с ним на кресле шляпу:

— Спасибо тебе, Эрле. Вот этого у меня, наверное, никому не отнять… Ты единственный человек, кто всегда верил в мою звезду — несмотря ни на что, даже на то, что ты…

— Ну-ну, — мягко перебила его молодая женщина. — Не вынуждай меня который раз повторять одно и то же — в смысле, что я невысокого мнения о собственных сочинениях, — и удивилась, запоздало заметив его движение, — так ты что же, уже уходишь?

— Да, — сказал Себастьян, поднимаясь на ноги и ставя нетронутый шербет на столик. — Мне уже пора.

— Но почему? — огорчилась Эрле. — Неужели даже на обед не останешься?

— Меня уже ждут, — отказался гость и добавил, коротко глянув на Марка, — мать и сестра. Я обещал прийти к обеду.

— Ну, если обещал, — пожал тот плечами, — тогда тебе, наверное, и правда лучше уйти.

— Да, — согласился Себастьян. — Я тоже так думаю.

У самой двери он обернулся.

— Прощай, Марк. Прощай, Эрле.

— До свидания, — поправила его она, а Марк добавил: — Заходи к нам как-нибудь…

Кивнув, молодой человек вышел.

— Почему ты не сказал мне? — укоризненно спросила Эрле, отстранившись от мужа, как только дверь за Себастьяном затворилась. — Ты же знал об их смерти — так почему, Марк?..

Он смолчал. Потом сказал, глядя куда-то в сторону:

— Если бы он не оскорбил тебя тогда, а я в ответ не оставил бы его добираться до дома одного — он был бы сейчас жив…

Эрле вздохнула и положила голову ему на плечо.

— Если бы я поняла, чего боится Анна, тебе бы вообще не пришлось провожать его до дома…

Марк осторожно коснулся рукой ее волос.

— Это произошло совсем недавно, в самом начале весны, — произнес он шепотом. — Я сам узнал только на днях — хотел сначала порадовать тебя книжками, а уж потом… Должно быть, он приехал в Ранницу из Таххена — иначе не узнал бы о несчастье так быстро…

— А девочка? — спросила Эрле точно таким же шепотом.