Татьяна Талова: Звезда-полынь

— А он нас н-н-не сгно-но-ноит?

— Да не станет, ему, я так думаю, вы еще пригодиться можете, — махнул я рукой, но тут же брови грозно насупил: — А и вообще… Тебе что дороже — смерть в поле или жизнь, в темнице пусть, но жизнь?

Подумал главарь, подумал, к молодцам своим повернулся:

— Значит, так, соколы, кто жить хочет — со мной к Кощею на поклон, остальные — шасть отсюдова!.. А ушедших сейчас при следующей встрече — убью! Чтоб решение атаманское чтили!

Желающих уйти не нашлось.

— А вот… — неуверенно начала Середа, когда толпа разбойничья отдаляться начала, а мы ей вслед глядели. — А ты не боялся, что атаман — он смерть в поле лучшей долей сочтет?

Оглянулся я через плечо, посмотрел в глаза серые с зеленью. Смутилась ведьма. Потом головой тряхнула, говорит угрюмо, решительно:

— Вот я думаю… я бы первое выбрала!

Смолчал я, отвернулся, коня направил вслед разбойникам — к камню возвращаться. Что сказать — что мы об одном и том же подумали? Так она, кажись, это и так уразумела…

— Яр…

— Чего?

— Руку-то, может, отпустишь? Не кинулась бы я на главного, зря схватил…

Только тогда опомнился я, пальцы разжал. А что, мне и так неплохо было ехать… И вправду, чего вцепился-то?..

На Храпе мы, конечно же, разбойников мигом обогнали, к камню подъехали. Подумала Середа — и наклонилась, по камню пальцем провела. На нем след от пальца остался — ровно если бы деревяшку головней прижгли. Так вот и написала слово свое ведовское — "Направо ходили, богаты не были". Так-то вот.

Налево поехали, вечер уже занимался. Думали, как в первый раз, что ехать всего ничего, ан нет. А тут и лес начался — не густой, а все как-то не по себе стало. Пришлось на ночлег устраиваться. Костерок махонький развели, Середа из котомки еду достала, хозяюшкой доброй, Еленой, положенную. Хотел я зверя какого подстрелить — ведьма остановила.

— Зачем, — говорит, — когда пища есть? Еще ведь и не ясно, чей это лес, да и зверье трогать лишний раз не стоит.

Устыдился я.

— Не подумал, — говорю, — не держи зла.

Улыбнулась Середа, а сама внутренне подивилась — другой молодец не послушал бы девку глупую, тем более если молодец из этих, что в дружине Гордеевой — им только волю дай силушку свою да удаль молодецкую показать, мечом помахать, за один вечер вдоволь насмотрелась на таких, аж тошно…

— Светояр! — вдруг говорит Середа.

— Чего тебе, Ягишна? — кусок прожевав, отзываюсь.

Костерок весело потрескивает, ночка теплая все в памяти ту, другую, оживляет — прямо не по себе, как Середу в ту ночь вспомню. И еще страшно малость — а вдруг дознается? И не то чтобы правду говорить я не привык или гнева ведьминого опасаюсь — жаль просто ту дружбу, едва-едва наметившуюся, расшатывать.

— А ты правда царский дружинник? — как обухом по голове, выпалила Середа.

— Да вроде, — говорю.

А та уточняет:

— Гордея-царя?

— Да, — ничего я не понимаю. — А зачем мне тогда Ясногорку искать?

— Ну, за награду там, или еще что… — пожимает плечами Середа.

— Нет, это служба у меня такая, — вздыхаю. — Царю еще отец мой в верности клялся и клятву свою сдержал. И я тоже… Да я и рад, в общем-то.

— Счастливый ты, — как скажет вдруг ведьма, и тут же глаза отводить. — Делаешь то, к чему душа лежит… И вроде служба, а свободен — как ветер. И по правде все, честно, от сердца…

Насторожился я.

— А ты, — говорю, — разве не потому в ведьмы лесные пошла, что и свободу сохранить хотела, и мудрость колдовскую перенять?

— Так-то оно так… Хоть и не по своей воле пошла, а по надобности — а рада была…

— Так что ж печалишься?

Середа губу закусила, лоб потерла в раздумьях… Так и не сказала ничего, разговор перевела:

— А отец где? Родители?

— Дома, где ж еще… Отца хоть царь и отпустил, а живут в стольном граде…

— Рады, наверное, что сын такой вырос…

— Какой? — спрашиваю. — Такой, что его дома по полгода не видать? Такой, что жену вести не торопится, внуками стариков радовать? Такой, у кого своего добра — конь говорящий, меч да кольчуга дырявая? Такой, что то в походах боевых, а то бродит невесть где, ищет незнамо что?

И чего это у меня вырвалось… Ведь Середа доброе сказать хотела, да и я раньше ни с кем речей таких не заводил…

— Да рады, конечно. Гордятся. Это так, заметно просто, как дома появлюсь… А что я, на царского богатыря не похож? — на шутку перевести все пытаюсь, да только глаза у ведьмы все серьезные.

— Не похож, — отвечает. — Совсем не похож, ну да ладно. Спать давай, утро вечера мудренее…