Тиа Атрейдес - Сумрак и Гитара

Прощание с Павеной оставило медный горький привкус. Конечно, несложно было повернуть дело так, будто она его обидела, а не наоборот. И он действительно ничего ей не обещал. Но… до сих пор она была единственной женщиной, с которой он провел целую неделю, и не отказался бы продолжить. Да, с самого первого момента, как Хилл решил отправиться в путь вместе с четырьмя артистами, он списал циркачей в расход. И всё это время, что жил с ними, делил еду и ночлег, занимался любовью с Павеной, Лунный Стриж совершенно спокойно допускал, что все четверо вскоре погибнут. Как многие до них, чья судьба свела их с Призывающим Тень.

Мастер давно ещё предупреждал учеников, что Тёмный Хисс дорого берет за покровительство. И расплачиваться придется кровью, причем не только заказанных жертв, но и многих из тех, кто просто окажется рядом с Посвященным, вышедшим на охоту. «Никогда ни к кому не привязывайтесь! Считайте всех, кто встретится вам на пути, мертвецами. Темный Хисс в любом случае возьмет свое, и не откажется от кусочка вашей души прямо сейчас», — эти слова Мастера Тени Лунный Стриж помнил всегда, и следовал им… до сих пор. До вчерашнего дня. Пока не подарил жизнь четырем мертвецам, оставив с ними кусочек своей души. Он надеялся, что им удастся обмануть судьбу, хотел верить в то, что нарушил строжайший запрет и поставил под угрозу собственную жизнь не зря. Но… опять но. Тёмный Хисс не любит выпускать из зубов теплую и сладкую плоть жертв.

Некоторое время Лунный Стриж шел не по тракту, а вдоль него, по лесу. Разонравилась ему дорога. Он слишком привык доверять интуиции, чтобы проигнорировать морозный укол тревоги — лучше немного потерять в скорости, чем нарваться на лишние неприятности.

Хилл только под вечер выбрался обратно к тракту. И обругал предчувствия последними словами, услышав впереди недвусмысленные звуки. Ржание испуганных лошадей, грубый мужской хохот, мучительные женские вскрики… он или опоздал, или поторопился. Скорее, опоздал.

На ходу нырнув в Тень, Лунный Стриж выбежал на опушку. Рассматривать, на кого напали грабители, времени не было. Да и какая, к демонам, разница? Пятеро вонючих уродов насиловали распятую на земле женщину, которая уже не сопротивлялась, лишь тоненько и жалобно стонала, ещё одна девушка сломанной куклой валялась на окровавленной траве неподалеку. Три мертвых мужских тела лежали чуть ближе к дороге, и один разбойник сидел, привалившись спиной к дереву и с руганью заматывая раненую ногу тряпками.

Одним взглядом оценив открывшуюся картину, Лунный Стриж невидимым вихрем налетел на пятерку озверелых тварей, вырывая глотки, проламывая тонкие височные кости и расшвыривая агонизирующие тела. Он не стал даже вынимать оружие, дав волю ярости — Тёмный Хисс любит пить смерть через руки Посвященных. Раненый разбойник не успел толком понять, что за странная напасть приключилась с приятелями, как свистящая тьма обрушилась на него, и он отправился вслед за остальными.

Лунный Стриж боялся присмотреться к мертвым телам, боялся отереть кровь с лица умирающей девушки… и слышал где-то по ту сторону Тени злорадный смешок.

Павена снова застонала, и он опустился на землю рядом, прикладывая флягу с водой к искусанным, разбитым губам. Вода полилась по щекам, промыла в кровавой маске чистые дорожки, губы слегка приоткрылись. Девушка рефлекторно глотнула, приоткрывая затуманенные болью полубезумные глаза. Она не узнавала человека, склонившегося над ней. Боль и животный ужас — всё, что осталось от неё. И желание умереть поскорее, только бы не бояться больше.

— Павена… — Глаза оставались такими же бессмысленными и туманными. — Прости, милая.

Лунный Стриж бережным и точным прикосновением к тонкой, покрытой кровоподтеками и ссадинами шее прекратил её страдания, и нежно поцеловал ещё теплые, но уже неживые губы.

До Хурригсы Лунный Стриж добрался без особых затруднений, оставив десять человеческих и четыре лошадиных мертвых тела в овраге неподалеку от тракта. Пришлось, конечно, изрядно задержаться, перетаскивая тела и заваливая их ветками, но не оставлять же у дороги, чтобы у каждого прохожего возник естественный вопрос — если здесь и путники, и разбойники, то кто ж тут был ещё? Хоронить их по всем правилам Лунный Стриж просто не мог — на это ушел бы целый день, и выкопал только одну могилу, для Павены. Собрал у остальных все оружие и мало-мальски ценные вещи, и положил с ней рядом, покрыв свежевскопанную землю дерном, чтобы никому не пришло в голову полюбопытствовать, что здесь спрятано. Прочел импровизированную молитву Светлой Райне, потому как настоящих не знал отродясь. И всю следующую ночь продирался сквозь сплетенные колючие ветви, раздираясь в кровь об острые сучья, слыша, как Павена зовет его, и снова не успевая… и снова закрывая невидящие глаза.