Дмитрий Денисов - Изначальное желание

— Тогда готовься к смерти, — коротко предупредил я, холодно сверкнув кончиками клыков.

Он подумал, взглянул ввысь, вздохнул. И хриплым от волнения голосом огласил ночь:

— Я готов. Только… у меня есть последнее желание. Ты мог бы его исполнить?

— Хм? Я вообще-то не исполняю желания, кроме как свои. Я просто выслушиваю чужие желания.

— Оно пустяковое, — взмолился Ральтар.

— Как знать, — пожал я плечами. — Пустяковое для одного может стать непосильным для другого.

— Ты с легкостью исполнишь его, — его лицо словно окаменело от уверенности.

— Говори — сухо уронил я.

Он подобрался, сосредоточенно взглянул мне прямо в глаза и тихо спросил:

— Все же поведай — кто ты?

Я замер. Причем надолго. Он вопрошающе смотрел на меня. Его глаза молили об истине. Он ничего не видел и не слышал. Лишь далекий факел в ночи. Я стал для него факелом. И свет мой манил его, точно заблудшего путника. Или мотылька… Хотя справедливее назвать меня сгустком изначальной тьмы в ярком свете жизни, но то уже не важно. Важна привлекательность. Я привлекал своей необычностью, своей неподражаемостью. Я выделялся на общем фоне его предыдущей жизни. Он не сталкивался ни с чем подобным. От него ничем не пахло. Лишь одним ярким желанием — знать правду.

— Я готов умереть, лишь бы знать правду, — повторил он, словно прочел мои мысли. — Скажи. И тогда я с легкостью покину этот прекрасный мир. Ведь более тут не останется мне работы. Мне, и всему Клану. И Учение восторжествует.

Вдруг я раскатисто рассмеялся, запрокинув голову. Набежал порывистый ветер, подхватил наши плащи. Неведомо откуда возникли лохматые тучи. Пасти их широко разверзлись, и они судорожно принялись глотать испуганные звезды. Дрожащие огоньки мгновенно гасли в их подвижном извивающемся чреве. Луна захлебнулась в черных волнах мрачного прилива. Она всплеснула бледными лучами и пошла ко дну. Ветер нарастал. Его свист усиливался и ломил уши. Костер жалобно припал к земле, вздрогнул и обреченными головешками полетел в ночь. За ним потянулся искрящийся след. Он оседал и таял в водах нахлынувшей тьмы. Деревья жалобно гудели, трещали и ходили ходуном. Ветви стонали и бешено метались под яростным напором. Иные с громким хрустом обламывались и улетали во мрак. Молодые стволы едва не пригибало к земле. Ближайшие кусты орешника с корнем вырвало и швырнуло в чащу. Поодаль раздался пронзительный треск, и островерхая еловая тень с чудовищным шумом рухнула, точно сраженный воин.

Ральтар пошатнулся, вскинул руки. Ему в лицо летели комья грязи, листья, мелкие ветви, сухие грибы, обглоданные птичьи кости. Одна из веток больно хлестанула по щеке. Он лишь сжался плотнее. А следом его потащило во тьму. Ральтар пытался сопротивляться, но силы изначально были не равны. Плащ его хлопал за спиной. Казалось, он тянул хозяина подальше от этого жуткого места. И хозяин медленно сдавался. Ноги его подогнулись, ослабли, и ветер приподнял его над землей. Он оступился, взмахнул ногами и полетел прочь. Пролетел несколько шагов, спиной наткнулся на ствол дуба, ударился затылком и замер, будто прикованный цепями. Руки тянулись вперед, он силился вырваться. Но ветер безжалостно вжимал его в бугристую твердь дерева. От него запахло суеверным страхом. Он не боялся смерти — он боялся сойти с Пути, не исполнив долга.

— Ха-ха-ха, — не унимался я. Голос мой грохотал, перекрывая вой ветра. — Теперь ты понимаешь, почему мир не меняется? Понимаешь, почему жизнь вечна? И почему ваш Клан не прекратит существование?

Ветер ревел. В Ральтара полетела большая ветка. Он едва сумел отклонить голову. Тяжелый удар прокатился по стволу. Мелкие прутья снова отвесили пощечину. Щека вспыхнула резкой болью и кровавой полосой. Но Ральтара боль лишь отрезвила.

— П…почему? — заслоняясь от ветра и грязи, выкрикивал он.

Я смеялся не останавливаясь. А в промежутках он слышал мой голос, вплетенный в завывания.

— Да потому что нет имени у того, кто может все разом изменить. Ибо он неведом, хоть и сущ. А если обретет имя, то сразу утратит силу и способность все менять. Ха-ха-ха!

— Но…

— Ха-ха-ха!

Лес дрожал под порывами ветра. Или хохота? Не важно. Важно, что он дрожал. И молил прекратить эту пытку…

И ветер сжалился.

Неожиданно все утихло. Так же внезапно, как и началось.

Да не просто утихло…

Ральтар сполз со ствола и упал в траву. Ни единым стоном не выдавал он боль, хотя она обжигала ему затылок и спину. Привычка? Или высокое мастерство? Неважно. Главное — он ее пересилил, тут же вскочил на ноги и огляделся. И вдруг застыл, как вкопанный. От него запахло безумием. Глаза распахнулись в немом ужасе. По щеке ползли капельки крови. Волосы на ушибленном затылке медленно поднимались.