Татьяна Нартова - Зимнее солнце

— И что ты этим хочешь сказать? — я бросила взгляд на остальных приятелей, заметив у дальней стены комнаты элему. Та внимательно смотрела на меня, уже готовая растянуть губы в понимающей улыбке.

— То, что я хочу вернуть этого гадкого леквера. А заодно и избавиться от нескольких десятков узнающих.

— И ты думаешь, что тебе это удастся? — недоверчиво сощурился адвокат.

— Я тебе так скажу, Локмер. Раз есть дверь, из которой можно выйти, значит, и в нее можно войти. Если, как вы утверждаете, лекверы уходят, из этого следует, что есть возможность их вернуть. А учитывая все обстоятельства, я смело могу утверждать, что именно Дом Сотворителя является во всей стране самым безопасным местом. И что-то мне подсказывает, что именно Дэрлиан точно знает, почему вообще мы оказались в такой… хм… неприятной ситуации, и как ее решить.

— Значит, мы отправляемся в Саирсе-дир-Северсе? — сделал вывод Уварс.

— Не вы. Я.

— Что? — такого единодушия в рядах приятелей я давно не видела. И что-то мне подсказывало, что на этот раз уговорить их будет намного сложнее, чем всегда. Судорожно сглотнув и мысленно помолившись всем богам я ответила:

— То. Я отправляюсь одна. И очень надеюсь, что никто мне мешать не станет, — и уже более мягко продолжила, — Это наш единственный выход.

Лица лекверов еще больше посуровели. Они были весьма недовольны и я понимала их реакцию. Совсем недавно они уже послали Шерненса с точно таким же "заманчивым" предложением. Но это было до ухода Гервена, что совершенно меняло дело. Теперь даже тысяча воинов за спиной ничем не могла бы помочь. Зато те лекверы, что принимали участие в нашем освобождении, могли в один голос поддержать друзей. И поэтому я, как можно поспешнее, добавила:

— Если вы мне понадобитесь, я вас сразу же позову. Вы мне поможете туда добраться. Но в Дом я пойду одна.

Никаких изменений в выражении лиц лекверов по-прежнему не наблюдалось, но тут голос подала Мэрке:

— Лида, а не проще попросить у Сотворителя аудиенцию? Не думаю, что он откажется от одного приема, тем более, что у него их десятки в месяц.

Я пораженно кивнула. Ну почему все гениальное настолько просто?

Моему удивлению не было предела уже вторые сутки. Вот и сейчас я не могла произнести ни слова, разглядывая несколько фотокарточек. Все они были смазанными и темными, однако понять, что было на них запечатлено, большого труда не составляло:

— Что это? — я наконец смогла оторвать взгляд от цветных прямоугольников, повернувшись к жениху. Викант самодовольно произнес:

— Залог твоего спасения, Лида. Эти снимки — ни что иное, как неопровержимые доказательства преступлений Азули и ее сестры. Конечно, качество не потрясающее, но подделать такое просто невозможно.

— Погоди, когда ты успел все это сделать? — прервав излияния советника, снова уставилась я в очередную фотографию. Первое, что бросалось в глаза, стала моя перекошенная физиономия с явными признаками слабоумия. Мда… а мне еще не нравилось мое изображение на паспорте. Привереда ты, Лида! — Только не говори, что пока Уварс с ребятами освобождали нас, ты бегал по всему залу и щелкал фотоаппаратом по углам.

— Да ну! — отмахнулся от моего предположения приятель, — Я в такой технике профан. Вот в наших трехмерных "панарамниках" лучше меня никто из отряда не разбирался. Но мне удалось найти несколько товарищей, которые владеют вашими приборами. К счастью, они быстро откликнулись на мою просьбу. Сама понимаешь, любой дурак среди лекверов может подделать визуальное изображение, снятое все тем же "панарамником". А вот про такую технику известно далеко не каждому. Это ведь все привезено из карантинного мира.

— Интересно, — с подозрением промолвила я, — если наши фотоаппараты так ценны, то почему твои товарищи столь рьяно бросились их использовать? Насколько я полагаю, даже пленка для них должна быть на вес золота. А тут не менее тридцать кадров. Неужели лекверы такие бескорыстные?

— Ну, — растерялся Викант, от смущения потирая нос. Я только вздохнула. Все было и так ясно.

— И что ты им наобещал?

— Публикацию во всех газетах… — совершенно убито ответил советник.

— Ты пригласил журналистов?! — теперь на меня начала накатывать злость. Викант кивнул, полностью сдаваясь перед моим разъяренным взглядом. Бросив фотографии на стол, я устроилась на трехногом стуле, привычно раскачивая его взад-вперед, — И ты думаешь, они удержатся от соблазна немедленно растрепать обо всем? Викант, если ты только им рты предварительно не зашил и руки после этого не отрубил, и то нет никакой гарантии, что завтра на первых полосах не будет моего лица под каким-нибудь заголовком вроде: "Преступница не доехала до рудников", — или: "Гервен Элистар предпочел уйти".