Татьяна Нартова - Зимнее солнце

Наконец, Руалла перевела в мою сторону взгляд, словно решившись, наконец, на мое предложение:

— Хорошо. Пойдем. Я попытаюсь пройти внутрь.

Когда мы уже приблизились совсем вплотную к строению, меня взяла настоящая оторопь. Как вести себя рядом с фактически трупом Элистара я не знала. Колени подкашивались сами собой, благо такое их поведение можно было пока списать на еще незажившую травму и слабость. Руалла шла первой, гордо подняв голову с совершенно пустыми глазами. Видимо, ей тоже сейчас было предпочтительнее сослаться на разом пошатнувшееся здоровье или, придумав столь же вескую причину, пойти обратно в гостиницу. Но девушка продолжала шествовать по вымощенной светло-песочными камешками мостовой, старательно делая вид, что конечный пункт маршрута ее нисколько не трогает. Я тихо завидовала Руалле белой завистью, потому что в отличие от леквер, не могла напустить на себя такой же безразличный вид. Ноги упрямо пытались развернуть свою ненормальную хозяйку в обратную сторону, и лишь острое сознание того, что если я этого не сделаю сейчас, то на вторую попытку мне просто не хватит решимости, не давало мне свернуть с пути.

— Пришли, — одно единственное слово, произнесенное полушепотом, ударило меня похлеще плети.

— Ты войдешь? — также тихо спросила я леквер. Девушка на несколько секунд задумалась, потом ответила:

— После тебя.

— После меня, так после меня, — попыталась я как можно беззаботнее пожать плечами. Кажется вышло не совсем искренне. Однако мне уже было все равно, как оценят мой актерский талант, а точнее, его полное отсутствие. Я медленно толкнула громадную створку деревянной двери, ступив в просторный холл. Тут же ко мне подскочил невысокий леквер в красном камзоле с таким видом, словно всю жизнь ждал моего появления в храме.

— Где находится Гервен Элистар? — спросила я.

— Прямо по коридору, третья дверь слева, — чуть нараспев произнес леквер.

— Благодарю, — и я направилась в указанную сторону. Сердце бешено билось, руки начали трястись на пару с коленями, так что до нужной двери я почти доползла, медленно пробираясь по стеночке.

Открыть дверь отведенной специально для Гервена комнаты оказалось еще сложнее. Хорошо никаких замков в ней предусмотрено не было. Поэтому я просто слегка толкнула полупрозрачную пластину то ли из пластика, то ли из стекла, и в нерешительности застыла на пороге.

Посреди белоснежного пространства с огромным окном на противоположной от входа стене стояло настоящее подобие хрустального гроба. Только вместо прекрасной девушки Белоснежки, в нем лежал не менее прекрасный Элистар. Руки леквера были сложены на груди, но на этом заканчивалось сходство с покойниками моего мира. Выглядел он так, будто лишь прикорнул на не слишком удобном ложе, но стоит его окликнуть, и он опять начнет ругать тебя или шутить, как прежде.

Я не плакала. Ни слез, ни всхлипываний просто не было. Не было и привычной тяжести или комка в горле. Даже тяжесть, которая обычно обрушивалась на плечи в подобные минуты, не пришла, оставив меня стоять на коленях у самого лица приятеля.

— Гервен, — голос оказался намного тверже и громче, чем я ожидала. Но на сей раз он не приободрил меня, а лишь напугал. Так что продолжала я намного тише, хотя и шепот казался в этой тишине подобен грому, — Гервен… прости меня. Я постараюсь вернуть тебя, приятель. Конечно, ты думаешь… думал, что я редкая стерва, и ты отчасти прав. Я не хочу отвечать еще и за твой уход из этого мира. Ты знаешь, крашеный, нам всем тебя ужасно не хватает. Даже Велера ходит сама не своя. Только прошу тебя, вернись…

Естественно, никто отвечать мне не собирался. Но это было и не нужно. Зато теперь я поняла, насколько мне не хватает этого паршивца с зелеными глазами. Как бы он не гонял меня, сколько раз не унижал, но ни разу не оставил в беде. Конечно, Гервен делал это не из большой любви к человечеству, и даже не из личной симпатии к одной из его представительниц, которая теперь стояла перед его гробом. Но всегда, до последнего вздоха держал свое слово и был предан своим решениям. Я с отчаянием смотрела на него, словно ища ответ на вопрос: правильно ли поступаю? Но вместо этого я видела только бледные черты, которые, как я думала, знакомы мне до мельчайших подробностей. Нет, Элистар и при жизни не был эталоном красоты со своим кривым носом и чуть ассиметричными бровями (видимо одна у него так и осталась выше другой в результате многократного ее вздергивания в издевательской ухмылке). Но что-то в нем было такое, что заставляло сейчас завороженно смотреть. Темный бы побрал этого нахала, но он и после своей смерти не переставал меня поражать.