Дмитрий Щербинин - Край

Тогда Эван остановился, и начал думать — что делать? До верхней части трубы — минимум сорок метров. Существовал только один способ оказаться на вершине — взлететь туда.

"Ведь я не простой человек — я умею летать. Что ж — дело за малым…"

Эван попытался сконцентрировать свои силы в один порыв — подняться в воздух. Нет — усилие осталось тщетным… Новые попытки ни к чему не привели…

Честно говоря, Эван даже и не представлял, как ему раньше удавалось летать. Ведь не было у него крыльев. Чем же взмахивать тогда, чтобы подняться в воздух?..

Долго ещё пытался Эван взлететь и, наконец, обессилевший, спустился на пол, прислонился спиной к стене. Мучительно хотелось есть и пить. А скоро и ещё одна проблема прибавилась. Эван вдыхал воздух, а получал нечто душное, пустое, не приносящее облегчения. На запросы — сколько осталось кислорода, защитный костюм не отвечал, но Эван и так догадывался, что кислорода практически не осталось.

Очередная попытка взлететь ни к чему не привела. Эван думал: "Если здесь есть притяжение, если я вижу небо, то остаётся надежда, что здесь и воздух нормальный. Странно только, что его не высасывает через столько опрометчиво пробитую мной преграду, возле дыры. Но ведь я не знаю, на что способна скорлупа мирозданья. Быть может, опасные переходы уже закрыты…"

Дышать стало уже совершенно нечем, и Эван последовательно нажал открывающие шлем кнопки.

Шлем откинулся назад, и Эван содрогнулся, представляя, что сейчас замёрзнет… Но воздух оказался только приятно-прохладным, и очень свежим. Эван с удовольствием вдыхал его, и думал, что за время полёта в «Спасителе» и за время проведённое в железном мире, он отвык от такого замечательного воздуха…

Только вот беда — воздухом, каким бы он ни был свежим и чистым, не наешься, не напьёшься. А ведь Эван не ел, не пил с самого своего бегства из железного мира. Впрочем, чем его кормили в железном мире? Наверное, вливали в него что-нибудь через трубки, пока он был без сознания.

Вот и лезли теперь в голову, терзали его виды всевозможных изысканных кушаний, которых ему довелось попробовать, пока он был известной на Нокте личностью. Сводило желудок, а вот слюна не вырабатывалась — нечем было утолить жажду.

— Неужели я умру этой нелепой смертью?.. — бормотал Эван. — Мало того, что она нелепая, так она ещё и долгая, и мучительная…

Промучившись ещё несколько часов, он побрёл, покачиваясь, обратно по коридору. Так добрался он до места, где проход перегораживала почти прозрачная стена. Он осторожно дотронулся до этой стены руками, и он всколыхнулась, пошла лёгкой рябью…

Он надавил руками, и стена расступилась ровно настолько, чтобы пропустить его запястья. Пальцами и ладонями он почувствовал ледяной, холодный ветер, который беспрерывно дул с противоположной стороны стены, и поспешил отдёрнуть руки назад.

Подумал: "Вот, если совсем измучаюсь здесь, то лёгкий способ самоубийства — прыгнуть на ту сторону… Меня унесёт ветер — прямо в темноту…"

Но даже и в таком мучительном состоянии мысль о самоубийстве показалась Эвану страшной. Он ещё столько не узнал в своей жизни. Новые цели открылись. Другие сферы-мирозданья, и тот чудесный, из миллиардов сияющих пылинок состоящий архипелаг в темноте…. Ведь и самой длинной жизни не хватит, чтобы исследовать все эти тайны. И как же можно прерывать его и так — слишком, до трагедийности короткую, стремительную жизнь?.. И Эван, страдающий от слабости своего тела, вернулся на прежнее место, там сел, поднял голову, и долго, с тоской и надеждой глядел на кусок лазурного неба…

Шло время, и ничего не менялось. Терзавшие его образы еды, Эван пытался отогнать другими мыслями: "как там работает Ноктская техника и мозг Существа? Выплавлено ли достаточно вещества, залатана ли дыра?.. Если всё прошло успешно, то весь мозг Существа должен был переработаться в эту зелёную массу… Интересно, а какова эта масса на вкус? Может, съедобная? Может, напоминает пирожки?.. Какие глупые мысли! Не думать о еде… Еда… еда… Если дыра залатана, то армада с железного дыра легко сможет атаковать и пробить заплатку… Что им стоит запустить ещё несколько таких мощных ракет?.. Все наши старания окажутся тщетными…"

Такие мысли, конечно, только ухудшали и без того невесёлое настроение Эвана. И он начал вспоминать Мэрианну Нэж, потом — Мэрианну Ангел, и понял, что для него они были неплохими друзьями (особенно это, конечно, относилось к Мэрианне Нэж), хорошими партнёрами в сексе, но по сути, некоторое время не встречаясь с ними, Эван и не скучал по ним. Понимал — они лишь случайности, попавшиеся на его пути… Также он уже начал забывать Призрака, который помог ему несколько лет назад на «Объекте». Где теперь этот Призрак? В какой части мирозданья он находится? Эван надеялся только, что у Призрака всё хорошо… И сколько ещё будет таких Мэрианн и Призраков на его жизненном пути?.. Стоит ли цепляться за них?.. Не станут ли они помехой в движении к конечной Цели… И вновь тёмная мысль как обухом ударила: "Да не будет уже никаких встреч. Всё! Останусь здесь, на дне этой трубы, превращусь в скелет, а потом и скелет станет прахом. И никто не узнает, куда сгинул Эван — герой Ноктских комиксов…"