Эльхан Аскеров - Месть амазонки

Вздрогнув, Лин испуганно посмотрела на него. Таким она его видела впервые. Она выросла в жестоком мире, где жизнь человека стоила немного, но то, что он рассказал, заставило ее содрогнуться. Он был воином, умевшим убивать, но сейчас, рядом с ней сидел не воин, а ангел смерти, пришедший за еще одной душой.

— Я даже не знаю, что сказать, — прошептала Лин.

— Не надо ничего говорить, — покачал головой Тигр. — Я сделал это, и любые слова здесь бесполезны. Говорить о том, что нужно уметь прощать своих врагов, глупо. Враг — это враг. И с ним нужно разбираться раз и навсегда. Я не звал их в свою землю. Их никто не заставлял нападать на мой род. Но они сделали это. Они пришли не просто грабить. Это они убили всех. Убили специально, чтобы даже дети не смогли рассказать об их делах. Чтобы некому было мстить. Я сделал то же самое. Теперь мы квиты. Но остался последний. Тот, кто своим колдовством заставил уснуть все наше племя. Тот, кто приказал содрать кожу с маленьких девочек и собрать их кровь в кувшины. С живых. Их свежевали, как овец на бойне, а они могли только кричать и плакать. Даже боль не могла заставить их проснуться. Все это нужно было ему для его колдовских обрядов.

— Откуда ты знаешь? — с ужасом спросила Лин.

— Нас загнали между скамьями гребцов. На северных кораблях нет трюмов. Когда все кончилось и корабли вышли в море, вождь варваров спросил колдуна, почему он так трясется над этими кувшинами. И тот рассказал ему, что с таким количеством крови юных девственниц он станет самым могущественным колдуном на всем севере. Ведь он собрал не только кровь. Волосы, кожа, даже их слезы — все это используется в колдовских обрядах. Он смеялся, а я сидел и смотрел на него. Его лицо навсегда отпечаталось в моей памяти.

— Но почему тогда они не убили и вас? И как случилось, что проснулся ты?

— Я проснулся уже в цепях. Нас сковали и выволокли на берег моря, а потом начали уничтожать все племя. Колдун стоял на центральной площади нашего поселка и творил свои заклятия. Видимо, расстояние ослабило силу заклинаний, и мы проснулись. А не убили нас только из-за жадности варваров. Вождь сказал, что у него есть хороший заказ на десяток крепких мальчишек для гладиаторской школы. Ведь настоящим гладиатором может стать не каждый. Бойца нужно воспитать, обучить и заставить его драться не жалея никого. Колдун начал возражать, что это может плохо закончиться, но вождь ответил, что продаст нас на западе и отказываться от легкого золота он не собирается, а гладиаторы долго не живут. Тут он был почти прав.

— Почему почти? — не поняла Лин.

— Я единственный, кто выжил в этом аду. А когда пришел за ними, то, прежде чем начать убивать, напомнил ему про тот набег. К тому времени вождь был уже стариком и сидел дома, но я узнал его. Узнал его шрамы и смех. А потом начал убивать.

— И что он ответил тебе?

— Ничего. Страх отнял у него речь. Он просто сидел и смотрел, как я убиваю его соплеменников. Его самого я убил последним.

— И ты тоже бросал детей в огонь?

— Нет. Я всегда убиваю быстро. Медленно умирал только вождь. Я заставил его выть от боли. Он узнал все, что было со мной. Все, что испытали мои соплеменники, которых убивали спящими, прямо в постелях. Он выл и молился. Но его боги тоже не услышали его и не послали ему облегчения.

— Но как ты собираешься убить колдуна? Ведь он поймет, что ты задумал.

— Не поймет. Духи предков помогут мне скрыть мои мысли. Сначала я хотел поступить с ним так, как он поступил с моими соплеменниками. Но теперь, когда я познакомился с тобой, я уже не хочу этого. Он просто умрет. Быстро. Сразу. Раз и навсегда.

— А если он уже умер? Ведь ты не знаешь точно, где он и что с ним стало.

— Он жив. И он в этом городе, — решительно ответил Тигр, сжимая пудовые кулаки.

— Остынь, воин, — тихо прошептала Лин. — Ты напрягся так, словно он уже стоит перед тобой. Не стоит гнать коней.

— Я знаю. Но я не могу спокойно вспоминать это все. Каждый раз, думая о том, что случилось с моей семьей, вспоминая свою жизнь, я начинаю гореть как в огне. Начинают ныть и болеть все мои шрамы, словно напоминая о каждом дне, проведенном в клетке.

— Ты здесь, со мной. А колдун далеко. Обними меня, и давай просто полежим молча, не думая ни о чем и не впуская прошлое в наше настоящее. Только ты и я, — тихо прошептала Лин, пытаясь уложить его на матрас.

Медленно откинувшись на набитую соломой подушку, Тигр прижал девушку к груди и прикрыл глаза. Лин положила голову ему на грудь и затихла, слушая, как гулко стучит его могучее сердце. Его рассказ вселил в ее сердце настоящий страх. Страх за него, за его будущее, за его жизнь. Пережить такие ужасы и при этом остаться нормальным, живым человеком, не ожесточившимся на весь мир монстром, ей казалось невозможным. Но это было так.