Леонид Бутяков - Меч Владигора

Брат и сестра крепко обнялись.

Однако первое радостное чувство, вызванное нежданной встречей с Любавой, быстро сменилось тревогой.

— Как ты здесь оказалась? Зачем? — спросил Владигор, нахмурив брови. — Ратное дело — не женское. Не видела разве, что орда подступает?

— Не слепая, чай, — сердито, в тон брату, ответила княжна. — Потому и спешила. Спасибо Абдархору и его смельчакам, помогли в крепость прорваться.

На дальнейшие расспросы времени не оставалось, хотя Владигор совершенно не понимал, где и как скрестились дороги Любавы и Абдархора. С верхнего уступа надвратной башни послышался громкий свист — воевода просил князя как можно скорее подняться наверх.

Перед взорами защитников Дарсана, устремленными к западным холмам, происходило нечто странное. Всадники Абдархора, которые только что спаслись бегством от разбойной ватаги и вполне могли уйти от своих преследователей, вдруг повернули коней навстречу врагу.

Это воистину было подарком для головорезов Засохи. Они тут же рассыпали свой клин в полукольцо, отрезав изрядно поредевший савроматский отряд от спасительных холмов. Теперь судьба Абдархора была предрешена… Даже если он предполагал столь отчаянным способом пробиться к западным воротам крепости, его намерения сразу пресек Климога: приостановив продвижение срединного клина орды к стенам Дарсана, Кровавый направил в поддержку своим разбойникам почти сотню конных варваров. Если Абдархор и проломит растянувшийся по равнине железный заслон копьеносцев, дальше пройти не позволят его бывшие союзники, по-прежнему беспрекословно подчиняющиеся Климоге Кровавому.

И в тот миг, когда гибель отряда Абдархора казалась уже неминуемой, из редколесья между западными и северными холмами на полукольцо разбойной ватаги устремилась новая атакующая лавина!

В ней было не менее полутора сотен всадников, способных одним своим видом обратить врага в беспорядочное бегство. Мохнатые, рослые, длиннорукие, вооруженные огромными дубинами и короткими дротиками, они ворвались в слабо защищенное правое крыло ватаги и за несколько мгновений размолотили его в кровавое месиво.

— Боги небесные! — в один голос вскричали воевода Касим и посланник Ермий. — Ведь это беренды!..

— Они самые, — невозмутимо подтвердила Любава, вслед за князем поднявшаяся на башню. — Племя Грыма Отважного. Кажется, мы поспели вовремя, брат?

Владигор ничего не ответил, но в глазах его светились восхищение и благодарность. Ильмерцы, хотя и были немало удивлены появлением синегорской княжны, тоже не стали отвлекаться на лишние сейчас вопросы. Разворачивающаяся битва приковала к себе все их внимание.

Ватага Засохи, получив сокрушающий удар справа, из последних сил пыталась вырваться из ловушки. Однако совместные действия всадников Абдархора и Грыма Отважного умело пресекли эти хаотичные попытки. Железное полукольцо, главную мощь которого составляли облаченные в броню копьеносцы, превратилось в бестолково отбивающуюся толпу.

Климога, очевидно, не желал смириться с потерей разбойной ватаги, которая целых два года была его единственной и самой надежной опорой в этих краях. Не задумываясь, он бросил на запад — в дополнение к сотне конных варваров, почему-то не очень спешащих выручать угодивших в беду, разбойников, — большую часть срединного клина.

Одновременно, боясь, что защитники крепости воспользуются выгодной ситуацией и нападут на ослабленный срединный клин, дабы уничтожить осадные орудия, Кровавый распорядился отложить атаку на пристань и юго-восточные укрепления Дарсана. Лучники из правого клина должны были срочно бежать к срединному и, обстреливая крепость, не позволить ильмерцам сунуться на равнину из главных ворот.

В результате весь хорошо разработанный план сражения рухнул. Трехтысячная орда, сбитая с толку новыми и не слишком внятными приказами Климоги, развалилась на куски и растеклась по равнине, как трещит и распадается ледяная гора под жаркими солнечными лучами…

Владигор, внимательно следивший за происходящим, вдруг ощутил, как обострились все его мысли, а в теле забурлила неукротимая молодецкая сила. Словно почувствовав внутреннее состояние своего хозяина, громким ржанием отозвался Лиходей.

— Пришел мой черед, — решительно произнес Владигор и, обернувшись к Любаве, добавил: — Спасибо за Лиходея. Ведь это из-за него ты примчалась в Дарсан?

— Хвала Перуну, — улыбнулась княжна. — Наконец-то сообразил!