Марина Казанцева: Жребий Судьбы

— Ну вот вам и астральные крысы. — с деланной бодростью соврал Базилио первое, что пришло на ум.

— Покушали? А теперь извольте обратно в астрал. — неуверенно обратился он к гоблинам.

Шмурты взвизгнули и моментально улетели в дверь. Класс дружно расхохотался. Урок прошёл блестяще.

— Базиль, мне кажется, ты дрейфишь. — с укором проговорил Бельфегор. Он вышел из скульптуры и теперь пребывал в своём обычном виде, то есть в элегантном костюме и чёрном пальто. Шляпу он надел на голову китайскому чёрту. Они опять пили кофе.

— Чего ты так боишься? Что директриса тебе вкатит выговор? Да у тебя со школы комплексы. Наверно, тебя сильно подавляли учителя, и ты решился найти утешение в магии. Это совсем не та причина, по которой ищут проникновения в астрал. Настоящая причина — это страсть к познанию. Раздвинуть границы обыкновенного, привычного. Обрести власть. А директриса — это просто недалёкая женщина, которая думает, что своими приказами и выговорами она может управлять людьми.

— А если она позвонит в Кризисный Центр?

— Вот и пусть звонит. Я бы охотно повидал твоего руководителя. Очень интересно поговорить с человеком, который относится к рецептам чёрной магии, как к поваренной книге. И вообще, вали всё на трудности процесса. Школа явно стоит в геопатогенной зоне, ты за это не отвечаешь. А с последствиями бороться — это тебе не тараканов морить!

«Действительно, — согласился Базилевский, — было бы всё тишь да гладь, кто бы верил в потустороннее?»

Директриса в самом деле позвонила в Кризисный Центр, но это случилось не в тот день, а много позже. А в тот день, когда она рискнула вернуться в свой кабинет и обнаружила там бледную, как смерть, Валентину, то подумала совсем другое.

Кабинет уже опустел, на полу валялись истоптанные тараканами бумаги, стол вывернут и коробка конфет, которых домогался рыжий негодяй, пустая валялась на полу.

— Что тут произошло?! — изумилась директриса которая сбежала в самом начале нашествия. — Валечка, с вами всё в порядке?

— Вероника Марковна, — слабо отозвалась та. — он говорил.

— Кто говорил?

— Таракан этот.

— Да? — холодея от предположений, спросила директриса. — И что он сказал тебе?

— Он сказал, что его зовут Малюта.

— Как?

— Малюта. Фамилию он не назвал.

Вероника Марковна была неглупым человеком и умела связывать факты. Ей моментально пришли на ум последние слова Косицына. Он что-то сказал про тараканов. И тут же после этого они полезли. Что там говорила про него ведьма? Что он у них там кто-то важный. И, более того, ей вообще тут ничего не важно, кроме Косицына.

Директор прозрела. Боже мой, да ведь это же его работа! Очевидно, он тоже может колдовать! Раньше она в это и не поверила бы. Но теперь, после контактов с Кризисным Центром, поняла, что магия реальна! Возможно, вообще многое то, что творилось тут год назад, была работа Косицына! Недаром его заподозрили в порче, наведённой на Тельмагина, Серёгина и Копылова!

И было ещё одно таинственное происшествие, в которое она не поверила. И не поверила бы никогда, если бы не этот таракан Малюта. Это слухи, дошедшие до неё про бывшего ученика, двоечника и хулигана, Комарова. Косицын в этом контексте упоминался глухо, но, судя по всему, был всё же причастен к делу. Болтали что-то про оборотня. Это, конечно, уже слишком, но что-то в этом есть. Нет, всё-таки она очень умно поступила, что вовремя обратилась в Кризисный Центр. С Косицыным нужно бороться!

На Селембрис опустилась припозднившаяся осень. Тонкий, лёгкий ветер гнал невесомый лист. Устав от долгих летних дней, томно вздыхали красные осины. Вчера лишь было лето, а нынче уж плывут туманы над утренней рекой. Шеманга отяжелела, заленилась, заклонилась в сон.

Молчалив волшебный замок на горе, неподвижно каменное кружево высоких башен. Лишь светит алым оком окно, смотрящее на запад. Кого Зоряна ждёт? Кому светит слабый маячок в густеющей ночи?

В широкой полосе заката, в пламенеющей крови катящего прочь дня, под сине-чёрным крылом томительной осенней ночи летит к востоку слабая черта. Едва шевелит тонкими штрихами крыльев. Таинственен и тих её полёт. Вылетела на охоту ночная хищница сова? Припозднился ястреб? Горный орёл забыл, где дремлет на скале его гнездо?

Налетел холодный сумеречный ветер и, словно единственное око ночного великана, выкатилась из облака круглая луна. Белый лунный конь летит на башни. Почти невидим всадник среди сияющего серебра. Вьётся грива, вьётся хвост. Трепещут крылья. Так отчего ж ты, всадник, так невесел? Разве не к друзьям несёт тебя Сияр? Разве не тепло и радость ждут тебя за крепкими стенами?