Альмор - Алисанда

"И раз, два!" — Юка заставил тело поднять голову и повернуться на звук.

Увиденное не потрясло меня. Я ожидала узреть хотя бы эльфа-маньяка с красным блеском в глазах и ножом в руке, а передо мной остановилась лишь фигура в чёрном плаще с капюшоном, каких я видела не раз, в основном благодаря знакомству с некоторыми представителями Энтары. Я одного не пойму: у них что, мода на эти плащи? Надо будет спросить у кого-нибудь.

Незнакомец наклонился ко мне. Камень у меня на шее ярко вспыхнул, ослепив на мгновение свою носительницу, и завибрировал с такой силой, что мне показалось, будто все мои внутренние органы пустились в пляс вслед за ним. Незнакомец, ослеплённый вспышкой не меньше моего, отстранился и закрыл глаза рукой.

"Пошли, здесь не развернёшься!" — позвал Юка и, не дожидаясь моих действий, заставил тело подняться на лапы.

Дальше дело пошло проще: я, уже избавившаяся от чувства страха и отчаяния, отряхнулась и кинулась со всех лап по улице. Надо мной вновь пронеслась птица, едва не зацепив мою голову крылом. И вновь в душу закрался страх. Но теперь я, наученная горьким опытом, старательно душила его в зародыше, не сбавляя при этом темпа бега. За хвостом слышались быстрые шаги: меня преследовали. Звякнула сталь, сзади что-то сверкнуло, но я не стала оборачиваться, чтобы посмотреть. Я и так поняла, что это. Меня собирались прирезать. Так же, одним движением руки, одним взмахом клинка, как до этого убивали людей. Но не учитывает убийца одного — я лиса, а не человек.

Поганая птица зависла надо мной, вселяя в душу отчаяние и стараясь этим отчаянием парализовать свою жертву. Эта птица казалась спутником незнакомца и, видимо, не в первый раз проделывала такое, парализуя людей. Но пусть она была бы хоть самой смертью, а мне жить охота! И без боя я не сдамся.

"Нравится мне твоя позиция, — вздохнул явившийся нежданно-негаданно Вермерх. — Только вот неуместна она сейчас, ты не находишь?"

А что лучше? Сдаться? Чтобы мне сразу отрубили голову?

"А не надо было соглашаться! Не нравился мне этот город — ох, не нравился…" — буркнул жеребец.

Ничем не могу помочь.

Впереди показался свет, и через несколько прыжков я вылетела на городскую площадь. Она была пустынна, как и любая площадь в ночную пору; луна освещала её, высвечивая каждую ямку, озарив неработающий фонтан голубоватым сиянием. Я резко затормозила, буквально сев на булыжник и проехав по нему несколько метров. Со стороны улицы донесся стук подошв о камень мостовой. Я, ещё не полностью остановившись, быстро развернулась мордой к опасности. Надо мной вновь промчалась чёрная птица.

— Да надоела уже, обзор загораживаешь! — в сердцах выкрикнула я, в этот раз даже не почувствовав ничего, напоминающего страх.

Птица обиженно закричала и улетела прочь. Одним врагом меньше. А то действительно достала, сил уже никаких нет.

Вскоре на площадь выскочил мой преследователь. Заметив, что я повернулась к нему мордой, он остановился, словно в задумчивости. Из-под капюшона слышалось тяжёлое дыхание. Да вроде не так уж много и пробежали…

Я припала к земле и оскалилась. Незнакомец медленно высвободил из складок плаща начищенный до блеска меч. Сверкнул голубоватым светом острый клинок, направленный на меня. Я в ответ распушила шерсть и напряглась, готовая в любую секунду отскочить в сторону или кинуться вперёд. Я не умела драться. И сейчас не умею. Но тогда во мне словно проснулся дикий зверь. Я дала волю лисичке, хозяйке тела, и стала лишь наблюдателем, иногда подправляя не совсем корректные действия зверя.

Противник сделал два шага вперёд и вновь направил на меня острие клинка. Я осталась стоять, припав на передние лапы и оскалившись. Ни один мускул в теле не дрогнул, ни один звук не вырвался из полураскрытой пасти.

Противник вновь двинулся вперёд и подошёл уже на расстояние удара меча. В морду мне ткнулся острый, как бритва, конец, оцарапав нос. Несколько алых капель упали на мостовую. Я не дёрнулась, хоть и чувствовала боль. Мне страстно захотелось чихнуть, но я сдержалась. Просто потому что знала — нельзя.

Новая вспышка света ослепила нас обоих. Только я, в отличие от моего противника, быстрее оправилась и, оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что враг только один, кинулась на него, выпустив одновременно когти на всех четырёх лапах. Сверкнул в лунном свете начищенный клинок, я почувствовала резь в боку, но траекторию прыжка не поменяла. И не зря. Когти вонзились в нечто мягкое, раздался страдальческий стон, звон стали о камень, грохот падающего тела; и вот я прижала противника к земле, глубоко вонзив когти ему в грудь. Из ранок по плащу потекли тоненькие струйки крови. Лисичка, учуяв её запах, блаженно облизнулась и раскрыла пасть, дабы разорвать плоть…и тут же с треском захлопнула её — так захотела я.