Вероника Иванова: Звенья одной цепи

Нетерпением?

Жаждой?

Желанием?

– Наступил новый день, – напевно повторила эрте Сиенн, не сводя с меня проникновенного взгляда. – Новый для всех нас.

Для меня уж точно, если вспомнить рассказы лекарки. За одно утро я узнал больше, чем за всю предыдущую жизнь, правда, в очень ограниченной области знаний. Демонической.

– Боишься нового? – вдруг спросил Сосуд, впервые с начала разговора поднимая взгляд, и я понял: боюсь.

Особенно алого огня в неожиданно глубоких глазах.

– Кто ты?

– Ты сам сказал. – Худышка скучающе зевнула.

– Сосудом ты была вчера. А кем стала сегодня?

Она отодвинула курицу в сторону, развалилась в кресле и улыбнулась, не разжимая губ.

– Если ты имеешь в виду это убогое тельце, то оно кем было, тем и осталось. Пока и так сгодится. А я еще совсем недавно двигал руками и ногами твоей незабвенной и необъятной защитницы. Припоминаешь?

Демон? Но как и почему он вдруг смог…

– Потом меня переместили в это несчастное создание. Не скажу, что сильно упирался, особенно когда почувствовал… – Сосуд сально осклабился, смакуя собственные достижения. – Когда почувствовал, что к желанию, которого мне не ослушаться, примешивается и другое. Совсем слабенькое, ничтожное, еле живое. Но оно осталось единственным, когда переход был полностью завершен. А в кромешной тьме даже крохотного язычка свечи довольно, чтобы служить маяком. И хворостом для костра.

А степень сложности-то оказалась вовсе не третьей! Не знаю, сколько их вообще имеется, только Кифу все же стоило вызвать оценщика. Чтобы потом не пришлось платить слишком много.

– Она хотела так мало… Всего лишь, чтобы ее избавили от власти чистильщицы. И конечно, она не понимала, что абсолютной свободы не бывает, бывают лишь хозяева, определяющие длину поводка.

Демон, захвативший в свои руки заполненный Сосуд… Должно быть, это опасно.

– Опасно, – небрежно согласилась с моим выводом худышка.

Он что, легко копается в моей голове?!

– Я не читаю твои мысли, если это тебя заботит. Но знаю, о чем ты думаешь, потому что каждая мысль эхом отдается в той яме, которую вырыли посреди твоей души желания.

Да я вовсе ничего не хочу!

– Их так много, и все они такие… мм… вкусные… Мне, право, даже жаль, что свой шанс я уже израсходовал. Но мои друзья по несчастью будут довольны. И благодарны.

Последнее замечание было обращено уже не ко мне, а к дурнушке, пожирающей меня взглядом.

– О чем ты говоришь?

Женщина по имени Сиенн взяла на себя труд торжествующе ответить:

– О вас. Мы говорим и будем говорить только о вас, пока все не свершится к всеобщему удовлетворению.

Несуразица какая-то. Бред. Безумие. Меня даже никто не купит, потому что я ничего не стою!

– Что свершится?

Сосуд мерзко хихикнул, а дурнушка томно сузила глаза:

– Сев. Многократный и единовременный.

Если бы сегодня было не сегодня, а вчера, я бы легко и спокойно решил, что передо мной устраивают дурацкое представление два сумасшедших, сбежавших из Заботного дома. А с безумцами разговор обычно короткий: или сдать обратно на руки лекарям-стражам, или собственноручно прекратить страдания заблудшей души посредством умерщвления тела. Но две одинаково отвратительные женщины, объявившие, что имеют в отношении меня далеко идущие намерения, если и были безумны, то не более, чем я сам.

Предупреждали же меня умные люди, что от большого количества знаний голова рано или поздно распухнет и не сможет удерживаться на плечах! Зачем я старался залезть во все темные углы, которые только встречал на своем пути? Теперь мне известно многое, это да. Теперь я могу войти в предложенные жизнью обстоятельства. Но, видит Бож, именно теперь я отдал бы все, что ни попросят, лишь бы снова вернуть блаженное неведение вчерашнего утра!

Кто играет против меня? Одержимый и его подручная. Истинное назначение и возможности дурнушки по имени Сиенн покрыты для меня мраком, но она, судя по всему, кто-то вроде осведомителя, возможно, ищейки. Кроме того, женщина вполне способна воткнуть кинжал мне под ребра, правда, на мое счастье нас пока разделяет спасительное расстояние, не являющееся преградой для арбалетной стрелы. А как быть со вторым противником?

Демон завладел телом совсем недавно. Наверное, вскоре после того, как я уехал. А что, момент был подходящий, ведь чистильщице требовался отдых. Но если те одержимые, которых я уже встречал, все же сохраняли в себе человеческие черты, то это существо вряд ли осталось человеком. Разве только внешне. Сознание Сосуда было подавлено, и ничто не могло помешать демону полностью захватить свободную территорию. Значит, мне довелось познакомиться с самым настоящим, чистейшим демоном во плоти? Но я даже на пределе всего имеющегося воображения не могу угадать, в какую сторону изменилось тело худышки: вот как раз для этого знаний недостаточно.