Вероника Иванова - (На)следственные мероприятия

– Эй, ты меня слышишь?

Что это? Голос. Кричащий почти в самое ухо.

– Слышу, не глухой…

Слова прозвучали отдельно. От меня. Наверное, я сказал совершеннейшую глупость, но как раз в этот момент мутное пятно, дергающееся перед моими глазами, обрело четкие контуры, превратившись в лицо. Чье-то. Знать бы еще чье.

Черты правильные. Изящные даже где-то и в чем-то. Только разрез глаз странный. Чужой. Уж точно не такой, какой я привык видеть в зеркале. А вот цвет… Должен быть темный, карий, вишневый, кофейный, любых темных оттенков, в общем, но не голубой же! Непонятно… Волосы черные, цвет кожи слегка желтоватый. Нет, не болезненный ни в коем случае. Да, теперь все сходится: совокупность наблюдаемых черт вполне подходит человеку азиатской расы. И все-таки цвет глаз… А скорее всего линзы или другое новомодное веяние. Не буду зацикливаться, тем более что…

Не помню, как сам выгляжу. И вообще… Кто я?

Щелчки пальцев перед носом. А, красавчик проверяет мою реакцию. Вернее, ее наличие. Врач, что ли? Так я вроде не болен. Или… Голова какая-то пустая. Как ведро. С одним-единственным камешком, скрежещущим по жестяному дну. Не больно, а противно.

Отмахиваюсь от надоедливо щелкающих пальцев:

– Прекрати, в самом деле! И без тебя тошно.

Кажется, тревоги в выражении лица брюнета становится чуть меньше. Но он не унимается:

– С тобой все хорошо?

– А?

– Да хорошо, хорошо! – Вместо меня отвечает кто-то другой, явно чем-то недовольный. – Глазами хлопает, языком ворочает. Что еще надо?

Поворачиваю голову.

Блондин. Смазливый, светлоглазый. В спортивном костюме и с мячиком в руках. Хороший такой мячик, большой. Откуда-то из памяти всплывает: баскетбольный. Потрясающие сведения! Главное, вовремя. Но мне нужно знать не это, мне нужно знать, как зовут меня, а не мяч!

– Джей, уж ты бы помолчал! – огрызается брюнет.

– А что я? – «Спортсмен» очень даже искренне обижается. – Можно подумать, это я ему мячом залепил! Рэнди скажи спасибо!

– Право, джентльмены, я и в самом деле должен извиниться…

О, еще один. Здоровенный, как шкаф. Шатен. Темноглазый. Их бы с брюнетом цветом гляделок поменять, было бы правильно и нормально. Тоже одет по-спортивному. Господи, а что это за место?

Старательно фокусирую взгляд на окрестностях.

Дворик. Нет, двор, и большой. А я и трое парней находимся в его отгороженной сеткой части. Кстати, именно к сетке меня и прислонили. Не слишком удачно, кстати: спина уже чувствует себя крайне неуютно. Да и согнутые ноги тоже.

Встаю. Голова пытается совершить круг, но почему-то передумывает и останавливается. И то радость: не хватало еще упасть носом в плотно утрамбованный песочек спортивной площадки.

Черт! Еще и штаны на заднице влажные. В том месте, которое касалось песка. А, все правильно: он мокрый, и, видимо, от недавнего дождя. Да, на остальном покрытии двора виднеются лужицы.

Провожу рукой по затылку. Ого, и там песок! Такой же мерзкий, как и на одежде. Начинаю вспоминать. Правда, недолго, потому что всех воспоминаний хватает только на короткую перепалку, из которой можно выяснить… Что мне попали мячом по голове. Ну, в какую именно часть головы, спрашивать не надо: сам чувствую.

– Тебе лучше сейчас полежать, – настаивает брюнет.

– Сам знаю, что мне лучше.

Надо же, какой настырный! Что ему от меня нужно?

– У тебя, похоже, сотрясение мозга, – продолжает этот доморощенный медик.

Собираюсь сказать, что именно и в какой последовательности сотряслось у него, но меня опережает блондин, радостно заявляющий:

– Да ты что, Амано! Это если б мозги были, было бы сотрясение! А в случае Мо…

Разворачиваюсь и хмуро смотрю на весельчака. Не знаю, какое выражение приобретает мое лицо, но веселье быстренько и бесследно исчезает. Сказать что-нибудь? В качестве контрольного выстрела? А, перебьется! С шавками лучшая политика – не замечать. Пусть себе лают, а караван все равно будет идти…

И я пойду.

– Эй, ты куда? Подожди!

Опять он. Нет чтобы остаться со шкафом, которого зовут «Рэнди» и этажеркой, отзывающейся на имя «Джей»! За мной потянулся. И это в то самое время, когда мне настоятельно требуется побыть одному. Хотя вру: побыть вместе с большим белым другом. Нет, не с унитазом. С умывальником.