Майк Резник - Лавка чудес Аластера Баффла

— Но как вы можете до сих пор торговать в магазине и выглядеть в точности, как семьдесят пять лет назад?!

— Полагаю, я должен был ответить «диета и здоровый образ жизни», но на самом деле люблю поесть, курю турецкие сигареты в огромных количествах и ненавижу физические упражнения.

— У вас, случайно, нет такого фокуса, чтобы вновь вернуть человеку молодость? — улыбнулся Мори.

— Вам он не по карману, — отрезал Баффл.

— О'кей, — вмешался я. — Кто вы на самом деле?

— Я уже ответил.

— Я слышал, что вы сказали, и это чушь собачья. Никто столько не живет.

Он уставился на меня. Не сердито. Не раздраженно. Холодно, словно изучал неведомое науке насекомое. Я хотел ответить таким же взглядом, но вместо этого вдруг отвел глаза.

— Опомнись, Нейт. Это тот же самый парень, — вмешался Мори. — Я помню его так хорошо, словно все было вчера.

— Вижу, у вас в кармане бумажник, мастер Силвер, — неожиданно заметил Баффл с веселым видом, словно здесь происходило нечто забавное. — Во время нашей последней встречи у вас в кармане лежало кое-что еще. Помните, что это было?

— Еще бы! — солгал я. — И что это, по-вашему, было?

— Весьма непристойная книжонка. Похоже, он попал в точку…

— А в самый первый раз? — продолжал он.

— Откуда, черт побери, мне знать? — раздраженно бросил я, уже понимая, что он и на этот раз не ошибется, а это означало, что не прав как раз я и передо мной действительно Аластер Баффл.

— Шоколадный батончик «Милки уэй», — напомнил Баффл. — День был очень теплый, и я сказал, что вам следует выбирать: либо съесть батончик, либо возиться с очередным фокусом. Но и то, и другое вместе не получится, потому что шоколад очень мягкий. И наверняка прилипнет к вашим пальцам, а потом весь фокус окажется в коричневых пятнах.

Я долго молча смотрел на него.

— Черт, — выдавил я наконец, — действительно, было такое…

— И вы по-прежнему здесь! — с энтузиазмом воскликнул Мори.

— Лавка — это моя жизнь, — ответил он. — Вернее, несколько жизней.

Он повернулся к Мори, чье лицо вдруг напряглось.

— Думаю, мастер Голд, вам лучше сесть, пока вы не свалились. Он достал откуда-то стул и принес Мори.

— Спасибо, мистер Баффл, — пробормотал Мори, почти рухнув на сиденье.

— Зовите меня просто Аластером. Какие могут быть формальности между старыми друзьями? А ведь мы — старые друзья. Сколько лет прошло с тех пор, как вы впервые встретились в лавке?

Я все еще пытался сообразить, в чем тут загвоздка, как стосорока-летний человек может выглядеть на сорок и каким образом можно обличить его во лжи, но тут вмешался Мори.

— Семьдесят восемь лет, — сообщил он.

— Как летит время! — вздохнул Баффл. — Я мог бы поклясться, что прошло не больше семидесяти четырех.

По голосу было не понять, шутит он или всерьез. Пока я пытался сообразить, что Баффл имеет в виду, он вновь заговорил:

— Итак, что я могу показать вам сегодня?

— Ну… не знаю, — протянул я. — Честно говоря, мы не ожидали, что вы по-прежнему работаете.

И вообще живы…

— Что у вас есть?

— Все! — заверил он.

Я заметил волшебный ящик с зеркалами по бокам, из тех, в которых предметы исчезают прямо на глазах, в отличие от более традиционного ящика, в котором предмет пропадает после того, как его на секунду скрыть от глаз зрителей.

— Как насчет этого? — спросил я, показывая на ящик. Баффл покачал головой.

— О, нет, у нас есть кое-что получше, мастер Силвер. Раньше вы развлекались детскими фокусами. Но теперь вы стали взрослыми и жаждете большего, не правда ли?

— То, чего я жажду и что, скорее всего, получу — вещи разные, — сухо процедил я. — Мори, идея была твоей. Какой фокус ты хочешь увидеть?

— Оставляю это на ваш суд, мистер… то есть Аластер, — заверил Мори. При этом его пальцы скрючились самым угрожающим образом, как всегда, когда артрит особенно его донимал.

— Фокусы — это для детей, — повторил Баффл, — вы давно их переросли. — Он немного помедлил, прежде чем добавить: — Думаю, сегодня я покажу вам кое-какие чудеса для взрослых.

Повернувшись, он стал изучать полки. Верхняя осталась погруженной во тьму, хотя остальная комната была прекрасно освещена. На одной из полок расположились три высушенные, сморщенные головы; одна показала мне язык, другая хихикнула. Тут же стоял миниатюрный стол для пинг-понга с крошечными ракетками и мячиком размером с пульку мелкокалиберного пистолета; как только я взглянул на стол, ракетки тут же начали яростный турнир. Рядом лежала леденцовая палочка, которая превратилась сначала в змею, потом в стрелу, затем снова в леденец.