Татьяна Леванова: Сквозняки. Ледяной рыцарь

— Венцесска, в постель! Авдуська, дуй на кухню, поторопи дядьку Завояку, распорядись насчет куриного бульона и соснового масла…

— Мне придется это съесть? — j оторопела девочка.

— Нет, сосновое масло можешь не есть! Авдуська, принесешь две жаровни, чайник, яблочный уксус. У венцесски задушиха приключилась, ничего-ничего, у моих пятнадцати детей у всех была, все выжили, и тебя, маковка, вылечим! Jm?

— Конечно, тетка Дарья! — выпалила Авдуська, выбегая из комнаты,

Маша чувствовала слабость после мучительной ночи в сундуке, она не спорила с теткой Дарьей, надела предложенный ей огромный свитер из грубой серой шерсти, носки, такие плотные, что ноги в них были будто в сапогах, легла в перестеленную постель. Служанки принесли две раскаленные жаровни и поставили их с двух сторон кровати, растопили печь, воздух в комнате начал согреваться.

— Барсучий жир, да сосновое масло, да еловые шишки, да бульончик наваристый. из курочки, вот лучшие снадобья! — приговаривала тетка Дарья, суетясь вокруг девочки.

№

Никем не замеченная, в комнату тихо вошла женщина в строгом платье из серебряной парчи, с молочными капель© ками кварца и белого халцедона по цветочным узорам. Постояла несколько секунд, глядя на Машу. Девочка случайно РЗ

повернула голову и, заметив гостью, на всякий случай поздоровалась, с любо-X пытством разглядывая бледное гладкое % лицо, неулыбчивые губы, кошачьи глаза, S волосы, небрежно заплетенные в косы. Цвет их более всего напоминал мерзлую имлю — светлые прядки обледенелого песка, угольные вкрапления чернозема, густая масса цвета спитого чая. Женщина жадно рассматривала Машу, не отвечая на приветствие, и молчала.

— Госпожа сударыня! — ахнула Ав~ дуська, едва не опрокинув жаровню.

— Ваше чистопородие! — воскликнула тетка Дарья, — Как видите, ошибочка вышла, выздоровела венцессочка о г проклятья ледяной кости, захворала заду-шихой, но не извольте беспокоиться, поставим на ноги…

Женщина неопределенно повела плечами, уронила с бледных губ равнодушно-ласковое:

— Выздоравливай, детка, Потом повернулась и вышла из комнаты, только тяжело колыхнулся ковер над входом.

Маша пролежала весь день в кровати, сходя с ума от скуки и дыма от жаровен, заполнившего комнату, По временам она проваливалась в неглубокий сон, ее будила тетка Дарья, чтобы влить в нее очередную порцию бульона, по поверхности которого плавали крохотные кустики засоленного укропа, темного, ароматного.

Авдуська вызвалась ночью дежурить у?

Машиной кровати, но тетка Дарья возразила, сказала, что запрещено правилами Громовой груды челядинам находиться ночью в господской части замка,

— Ничего, задушиха не задавит, поверь моему опыту, — авторитетно заявила она. — У тебя хорошая глотка, прямо как у госпожи сударыни, тетушки твоей.

— Тетушки? — повторила Маша.

— Нуда, нривенихи, госпожи Рыкосы Гривастой, одна она у тебя, сиротки, осталась. Ты не серди ее понапрасну, а не то… Ну да ладно, спокойной тебе ночи, спи и ничего не бойся, пока нас не завоевали, в крепости нет ничего страшнее госпожи сударыни.

s

1 т4

Маше оставили свечу и странные, длинные кривоватые спички с неровными серыми головками, но она не боялась темноты, ведь с ней был волшебный фо О нарик колокольцев. Она надела куртку с броней поверх свитера, как только слу-а жанки ушли. Полежала немного, вглядываясь в ночное небо за незастекленными окнами, потом голова ее стала лег-X кои, тело тяжелым, она почувствовала, Ш что засыпает, и приняла покой с благодарностью. Однако ночью ее разбудил магический зов.

Маша села на постели, сердце так сильно колотилось, что она прижала руку к груди. Зов был похож на тот, что говорил ей об окончании ее миссии в другом мире, однако тот был успокаивающим, звал домой, обещал отдых, а этот словно проникал внутрь, носился беспокойным ветром в груди, от чего стыла душа, хотелось бежать куда-то, спасти кого-то…

Но кого? Девочка вскочила с кровати, застегнула куртку, подошла к узкому окну, пытаясь выглянуть — по стене бродил одинокий свет факела, видимо, его держал в руке невидимый в снежной мгле стражник. Зов потряс девочку изнутри в последний раз и затих. Как же выбраться из замка? Куда идти, где искать того, кто зовет ее столь отчаянно? Нет ли там опасности? Помедлив, Маша вышла в коридор, в а трепещущий свет смоляных факелов. Холод камней чувствовался даже сквозь JgfA толстые шерстяные носки, стоять на jjk месте было нельзя. В этот момент раздался вчерашний рев зверя, смертельно 1ЧИр озлобленного. Щл — Служанки и стражник сказали, в крепости нет никого страшнее тети, — напомнила себе Маша. Привениху она не боялась — та выглядела, может быть, слишком бледной и уставшей, но все таки довольно молодой и симпатичной женщиной. Не колеблясь, Маша пошла по коридору, ориентируясь на жуткие звуки, Коридор все закруглялся и закруглялся, поднимаясь вверх, на стенах попадались вышитые старые ковры, которые скрывали вход в темные безлюдные комнаты. Наконец коридор закончился тяжелой, обитой жестью двустворчатой дверью. Из-за нее пробивался свет. Девочка несколько секунд рассматривала жестяные завитушки на толстых, потемневших не то от времени, не то от копоти факелов досках двери, потом решительно толкнула створку, ожидая увидеть лестницу или новый коридов, И ока» залась на пороге зала.