Terry Pratchett: Дамы и Господа

То есть Шона Ягга.

То есть когда не спала.

Правда, бывают и больше. История упадничества знает много примеров больших париков, часто со встроенными безделушками, чтобы избавить людей от необходимости смотреть на такие обыкновенные, скучные волосы. Некоторые парики были настолько большими, что в них даже размещалась ручная мышка или часовой механизм. У мадам Купидор, фаворитки Супа II (он же — Король Безумный), в парик была вмонтирована клетка для птиц, а на специальные придворные праздники она надевала парик с вечным календарем, цветочными часами и торгующим на вынос сувенирным магазинчиком.

Это означает, что она стояла достаточно далеко, чтобы никто не подумал, будто она вмешивается в разговор, но достаточно близко, чтобы иметь четкое представление о том, что происходит.

Как объясняла сама нянюшка Ягг, морковь — для того, чтобы хорошо видеть в темноте, а устрицы — чтобы было на что посмотреть.

Библиотекарь был приматом, придерживающимся простых, но твердых вкусов и считал необходимой частью любого театрального представления эпизоды, связанные с тортами из заварного крема и ведрами с побелкой. Особенно ему нравились сценки, когда один актер снимал с другого шляпу, заполнял ее чем-нибудь мерзким и с серьезным видом надевал обратно на голову своего товарища — и все это под громкое, исполняемое оркестром «Ва… ва… ва… ва-а-а». Жареный арахис — крайне опасное и болезненное оружие, тем более если умело с ним обращаться, и режиссеры анк-морпоркских театров давно поняли намек. Таким образом, некоторые монументальные мелодрамы приобрели несколько необычное звучание. Но уж лучше ввести переброску тортами в такую пьесу, как «Крававая Трахедия Безумного Щеботанского Монаха», чем целых пять дней ходить глухим на одно ухо.

То есть придумал.

То есть прочитал то, что придумали другие.

«На самом деле он такой милый котик» — цитата из «Книги Вызказываний О Котах Нянюшки Ягг».

В прошлом номере журнала «Папулярные Даспехи» была напечатана статья «Мы Испытали Двацать Лучших Шлемов Дишевле 50 Долларов». В тот же номер вошла статья «Баевые Тапоры: Провиряим Десять Лучших» и объявление о наборе новых испытателей.

Хотя самой маленькой единицей времени во всей множественной вселенной считается так называемая Нью-Йоркская Секунда, определяемая промежутком времени между появлением зеленого сигнала светофора и гудком стоящего позади вас такси.

Что, конечно, полная хересь.

Существует множество рецептов приготовления ланкрского плоского круглого гномьего пирога, но главной целью тут является получение полевого рациона, который долго не портится, легко упаковывается и способен пробить голову неприятелю, если этот рацион достаточно сильно бросить. Съедобность считается дополнительным, совсем не обязательным свойством. Секрет всех рецептов охраняется очень строго, известен лишь самый расхожий и популярный ингредиент — гравий.

В связи с этим даже возникло особое понятие — «оптовое разрушение».

Монахи ордена Крутости, крошечный и привилегированный монастырь которых располагался в действительно крутой и обрывистой области у подножия Овцепикских гор, придумали специальный тест для послушников. Послушника заводят в комнату, полную всевозможных нарядов, и спрашивают: «Йо, сын мой, какой прикид сейчас самый навороченный?» И правильным ответом будет: «Эй, да тот, в котором я рассекаю».

А еще нянюшка Ягг слыла признанной собирательницей всяких оставленных без присмотра безделушек.

Когда на следующий день в Ланкр приехал известный писатель Хьюл, ему рассказали обо всем случившемся, и он все подробно описал в следующей своей пьесе. Опустил лишь эпизоды, которые нельзя показывать на сцене, постановка которых обошлась бы слишком дорого и в которые он не верил. В результате свой новый труд он назвал «Обуздание Строптячки», потому что пьеса с названием «Летней ночью, когда все спали» никого бы не заинтересовала.