Роман Дремичев: Конан и Черная Смерть [СИ]

И началась стремительная пляска смерти, завораживающая своими движениями, — это был словно какой-то колдовской танец! И, казалось, будто сама хозяйка загробного мира радостно воспарила над ареной, кружась на своих легких крыльях вокруг сражающихся, словно выбирая того, кто сегодня окажется в ее ледяных объятьях.

Конан изо всех сил скакал по двору, уворачиваясь от стремительного копья, но все же был не достаточно быстр. Уже множество царапин и мелких порезов украшали кожу его рук и груди, виднеющуюся сквозь дыры в рваной меховой одежде. Он искал момента для атаки, но так еще и не нанес ни одного удара своему стремительному врагу. Гнев застилал ему глаза, злость точила разум, но он отгонял их, прекрасно понимая, что одной лишь силой ему не совладать со столь искусным бойцом. Так его учил отец в ранней юности, когда впервые дал в руку выкованный специально для него клинок и начал обучать первым азам боя. Гнев — твой враг, ярость — сила обреченного. Но вот уже усталость начала давать о себе знать. Руки и ноги медленно наливались тяжестью, в глазах то и дело мелькали розоватые пятна, в голове шумело, а его враг даже не сбил дыхания. Он все так же грозно рычал и бросался в бой, не требуя передышки, словно заведенный механизм. Надо что-то срочно менять. О, Кром, дай мне сил выдержать это! Укажи путь к победе!

И тут словно жар ледяного солнца окатил тело человека, словно дыхание высоких ветров и мрак курганов, где покоятся великие вожди древнего народа окружили его легким туманом, наполнив тело новой силой. Но скорее всего это пришел покой и ясность ума. Конан еще раз увернулся от острого жала копья и тут же схватился за него рукой, остановив его полет.

Гипербореец дернул оружие назад, но было уже поздно, страшной силы удар бросил его на покрытые снегом плиты. Конан вырвал копье из ослабевших рук, отбросил его в сторону и навис, словно Рок, над поверженным врагом, корчащимся на земле от боли, прижав руки к изувеченному лицу. Рукоять старого меча выбила ему глаз, и теперь глазная жидкость тонкой струйкой вытекала из раскуроченной глазницы. Конан почти победил.

— А теперь добей его, раб! — раздалось в наступившей тишине, нарушаемой только стонами раненого. Вамматар, королева смерти, высокомерно задрав подбородок, с вызовом смотрела вниз и в ее темных глазах клубилась ночь.

Раб! Всего лишь раб, прислужник этой демоницы, кровожадной и яростной правительницы снегов!

Нет! Конан невозмутимо встал над телом побежденного противника и с вызовом взглянул на мрачную ложу, и холодный блеск звезд отразился в его взгляде, наполненном молниями гнева и отвращения.

Гнетущая тишина пала на двор. Гиперборейцы притихли, громкий шум и яростные вопли, раздавшиеся было, стихли полностью, все с ненавистью уставились на дерзкого юношу, посмевшего перечить их королеве. А Вамматар приняла вызов. Молча, она пристально смотрела в глаза варвару несколько долгих мгновений, а затем ее губы скривились в ядовитой усмешке, она вытянула руку с бледной кожей и черными ногтями, больше похожими на когти хищной птицы, и резко сжала тонкие пальцы в кулак. Тихий шепот раздался за ее спиной — верные слуги увлеченно следили за ее действиями.

И тут противник Конана страшно закричал, потом захрипел, тело его сотрясла жуткая дрожь. Конан в удивлении взглянул на него и отшатнулся пораженный. Тело гиперборейца изогнулось в страшных судорогах, глаза остекленели, утратив блеск жизни, вязкие слюни брызнули изо рта, смешиваясь с кровью. Затем его тело, покрытое коркой крови и ледяного пота, начало менять цвет. Черные пятна украсили бледную плоть, медленно покрывая всего гиперборейца. Он задергался еще сильнее, силясь вскричать, но что-то не пускало теперь на свободу его крик.

Вот еще миг и темное облако исторгло его душу, взвившись в пропитанный скудными лучами месяца воздух. Воин дернулся в последний раз и замер, распластавшись на камнях. А жуткое облако, клубясь и извиваясь, медленно испарялось, наполняя воздух вокруг запахом мертвой гнилой плоти. Вскоре оно исчезло, оставив на земле сморщенный труп.

Конан с гневом в синих глазах взглянул в ложу колдуньи, но ее там уже не было. Он с силой сжал кулаки, так что побелели костяшки пальцев, и огляделся вокруг, еще не зная чего ожидать. Как вдруг страшной силы удар обрушился ему на затылок. Меч выпал из обессилевшей руки, звякнув о камни. И сознание юноши поглотил мрак.

Очнулся он от боли; острая, жестокая она ритмично обжигала уставшее и избитое тело. Яркий свет факелов резанул безжалостно по глазам, жар огня опалил плоть. Конан зарычал, словно раненый зверь, и с кровью в глазах приподнял голову и огляделся вокруг.