Наталья Ткаченко - Подруга

Детальная разработка плана оправдания, убеждение соседнего Судьи и прокурора, тщательно разыгранная провокация, перемена общественного мнения, самоубийство бывшего лучшего друга, оправдательный приговор, снятие печати — это всё будет потом. А тогда Ллио просто поднял ещё сильнее зарыдавшую — но уже от счастья — мать с пола и увёл её от голоса, в который раз с безжалостной наивностью повторявшего бессмысленные оправдания.

Мать с сыном молча сидели рядом на диване, вспоминая недавнее прошлое, в корне изменившее их жизни. Ллио первым вернулся к сегодняшнему дню, решил отвлечь Миреллин от грустных мыслей и сказал первое, что пришло в голову:

— Ты никогда не рассказывала про свою жизнь в Ночной.

Уже заговорив, Ллио вспомнил слова Тхар, не слишком лестно отозвавшейся о его деде, и пожалел о своей неосмотрительности. Сам юноша видел деда только однажды, на свадьбе одного из братьев. А в Ночной Заводи — северной столице Лесов — и вовсе ни разу не был.

Миреллин вздохнула:

— С тех пор уже столько воды утекло! Да и мои отношения с отцом никогда не отличались теплотой, а он в моей памяти неразрывно связан с Ночной, — она решительно взмахнула рукой: — Не будем об этом. К ЛЛиору я бы всё равно тебя не отпустила — слишком далеко.

Ллио видел, что мать расстроена, и ласково обнял её. Эльфийка улыбнулась ему и погладила по голове:

— Все мои дети выросли, почти у всех уже своя взрослая жизнь, свои семьи и свои дети. Со мной остался только ты, — она серьёзно посмотрела на него: — Ллио, главное, чтобы вы жили здесь. А так я совсем не против, если ты приведёшь в наш род человеческую девушку…

— Мама! — возмущённо вывернулся из-под её ладони юноша. — Тхар мне… как сестра! Вот! Ты же помнишь, что я тебе рассказывал: когда она сжала мои руки, наша кровь смешалась…

— Светлый Лес! Какой же ты ещё ребёнок! — воскликнула эльфийка и не дала донельзя раздосадованному сыну возразить: — Это не считается! Ведь не были проведены необходимые обряды…

— Ещё как считается! — настоял Ллио. — А если нужны какие-то обряды, так я их проведу!

— Ты хочешь сказать, что с такой теплотой говоришь о девушке, собираешься искать её хоть на краю света, и она тебе всего лишь как сестра? — воскликнула его мать.

— Да! — Ллио вскочил. — Да, потому что я люблю Ллан!

Миреллин замерла на секунду, потом её глаза расширились, отражая пришедшее понимание. Она прижала ладонь ко рту, словно пытаясь спрятать обратно вырвавшиеся ненароком слова, и, с жалостью посмотрев на сына, протянула к нему руки:

— Ллио, прости меня! Я не хотела причинить тебе боль!

Ллио позволил снова усадить себя на диван:

— Мама, Тхар — мой друг, а люблю я Ллан.

— Я так надеялась, что эта рана в твоей душе уже затянулась, — вздохнула печально Миреллин.

— Я её всегда буду любить, — твёрдо сказал Ллио. — Но Тхар… я не могу и не хочу вот так с ней расстаться и забыть. Тем более что им с Тилей необходимо помочь. Поэтому, когда Ванеллириан вернётся, мы поедем их искать.

Миреллин задумалась ненадолго и объявила:

— Дирелл поедет с вами.

— Что?! — подскочил Ллио в ужасе при первом же звуке имени ненавистного зануды — старшего брата, единственного, кроме него, кто ещё не обзавёлся семьёй. — Мам, он же ненавидит людей!

— Ты преувеличиваешь, — сказала эльфийка таким тоном, что Ллио понял обречённо: мать будет настаивать на своём до конца.

Иногда обычно мягкая и ласковая Миреллин "упиралась рогом", как сказала бы Тхар, и наотрез отказывалась менять однажды принятые решения. Ллио ни за что бы не признался, что и сам унаследовал от неё эту черту: достаточно вспомнить, как он не так давно с достойным лучшего применения упорством собрался и покинул Леса.

Но сейчас надежды переупрямить мать не оставалось:

— Дир просто насторожённо относится к людям, — корректно отозвалась о сыне Миреллин. — В основном потому, что никогда не покидал Леса. Так что пришло время ему посмотреть, что там, за границей. И я надеюсь, что его осторожность перевесит бесшабашность Риана и твою доверчивость. Я же беспокоюсь за тебя! — несколько обвиняюще закончила Миреллин.

— Мама, ну со мной же будет сам Ванеллириан Странник, — предпринял Ллио слабую попытку избавиться от навязываемой опеки.

Миреллин неожиданно фыркнула:

— Риан ничуть не изменился за те двадцать лет, что я его не видела — такой же балбес!

— Мама?! — во все глаза уставился на неё Ллио. — Так ты его и раньше знала? Я думал, вы только сейчас познакомились! И вовсе он не балбес!