Наталья Ткаченко: Принцесса. Как стать королевой (СИ)

— Она уже больше недели в таком состоянии!

Голос Алилы врывается в моё сознание. До этого я ничего не слышала. А вроде бы спала, но на самом деле говорила и ходила, а больше всего летала, потому что в реальности я никогда не взлечу — слишком мало хаклонгьей крови. Гверфальф честно признал это, но так заботливо посочувствовал, что я даже не очень расстроилась.

Было много незнакомых мест, много откуда-то знакомых хаклонгов и картины из их памяти. Я вспоминала вместе с хаклонгами их прошлое и просто проводила с ними время. И наконец поняла, что справлюсь, потому что я ведь не первая потеряла любимого человека, и буду не первой, кто смог это пережить. Потому что я ведь тоже кому-то нужна, прежде всего — самим хаклонгам. Я просто купалась в любви, нежности и заботе этих существ, многие из которых в тысячу раз меня старше. И в тысячу раз мудрее. Я чувствовала себя ребёнком, да и была для них малышом, которого все согласно жалели, и так же согласно убеждали не сдаваться.

Без этого безграничного тепла и понимания я бы не выдержала. Не только боль от потери Адрея терзала меня, я неожиданно поняла, что я, вся такая всемогущая и неуязвимая… такая же слабая и беспомощная, как и раньше. Довольно болезненное отрезвление от всемогущества.

Утонуть в подобных размышлениях мне не давали хаклонги. За своё во много раз более долгое существование они научились каждый раз подниматься после очередного удара судьбы и пытались научить этому и меня.

А потом, когда я лежала на солнечной лужайке и глядела на проплывающие в вышине облака вместе с одной из своих неожиданно обретённых пятиюродных сестёр, надо мной наклонился Гверфальф. Он внимательно посмотрел на меня своими ртутными глазами (как и у всех хаклонгов, они краснеют, когда он испытывает сильные, особенно негативные эмоции, но сейчас были чистым серебром) и сказал: «Тебе пора». И я сама почувствовала, что пора. И вынырнула из того пространства, которое хаклонги называют «общей памятью». Мы называем. Я ведь тоже хаклонг, пусть и всего лишь на одну восьмую.

— Я не собираюсь ничего менять, — услышала я ответ Ладимира. — Гверфальф сказал, что она должна оставаться в таком состоянии столько, сколько потребуется.

— Он забыл, что она всего лишь на одну восьмую хаклонг, и тело у неё человеческое! — воскликнула Алила. — Если ты будешь продолжать отдавать ей свои силы, от тебя даже тени не останется!

— Не говори глупостей, я всё-таки маг. И потом, ты же знаешь, что я всё равно буду делать это столько, сколько понадобится, — устало ответил Лад. — Ты ведь не хочешь, чтобы Слава умерла от истощения?

— Конечно нет, но… Мне просто надоело бесцельно бродить по дому! — воскликнула Алила. — Я хочу, чтобы она очнулась! Я хочу её обнять, сказать, как она нам нужна, как она МНЕ нужна! А потом надрать уши за то, что она пыталась вытворить!

— Может, не надо? — попросила я, просто, чтобы что-то сказать, и наконец открыла глаза.

Я оказалась в нашей с Адреем комнате, на знакомой кровати, укрытая одеялом, правой рукой в ладони сидящего рядом Ладимира, замершего и обрадованного, и с зарёванной и смеющейся Алилой, прыгающей ко мне и радостно душащей в объятьях.

— Ты! Ты, паразитка! Ты что пыталась с собой сделать, а?! — Алила схватила меня за плечи и яростно затрясла. — Кончать с собой, когда… Когда у нас можешь остаться ты! Ты — частичка памяти об Адрее, и ты пыталась отнять у нас эту частичку! Ты… Я чуть не умерла, когда увидела, как ты прыгаешь из окна! Ненормальная!

— Ты вообще-то обещала сказать сначала, как я тебе нужна, — жалобно заметила я, тщетно пытаясь прекратить тряску. — А уже потом ругать…

— Ты мне безумно нужна! — Алила крепко прижала меня к себе. — Как ты мне можешь быть не нужна, если ты… Да ты… таких как ты так мало! Ты была с Адреем, ты отказалась от своей семьи ради него! Ты — моя подруга! Лад… Лад, скажи ей! — дёрнула она брата за рукав. — Скажи, что тебе она тоже нужна!

— Слава знает, — Ладимир чуть погладил мои пальцы и грустно посмотрел на меня.

И почему-то только сейчас я поняла, что дорога и ему, и Алиле гораздо больше, чем думала. Мне стало стыдно, и я прижалась к гладящей меня по голове Алиле, пытаясь спрятать лицо в её распущенных волосах.

Я почувствовала, как Ладимир мягко коснулся моего плеча: