Джена Шоуолтер - Темный поцелуй

– Демоново отродье! – вскричал он. – Как же я ждал этого дня!

Люсьен телепортировался, и охотник плюхнулся на землю. Истекая кровью, Люсьен вновь появился за спиной противника и сломал тому шею. В то же время Анья оказалась рядом с охотником и всадила кинжал ему в грудь.

Тяжело дыша, Люсьен выпрямился и спросил:

– Где остальные?

– Я уже убила двоих, а остальных не видела. – Она вытерла окровавленные руки о платье, марая красным девственную белизну ткани.

И снова Люсьен счел ее куда более эротичной, чем если бы она лежала, распростершись у него на постели. Изысканная красавица, смертельная и отважная. Принцесса-воительница. Она также казалась впечатленной им, блуждая по его телу страстным взглядом.

– Точно в цель, – похвалила она.

Люсьен поспешно отвернулся, чтобы она не увидела свидетельство его возбуждения, и изучил обстановку. Охотники мудро подошли к выбору укрытия и хорошо его укрепили. Здесь бесчисленное количество комнат и коридоров с поддерживающими земляные стены деревянными столбами. В глубине помещения обнаружился стол с банками консервов и пучком лучин.

Краем глаза он заметил, как Анья склоняется над вжимающимися в пол пленниками, которые, очевидно, страшились, что ангел мщения покарает и их тоже.

– Не бойтесь, – сказала она. – Я убиваю только плохих парней. Вам нечего меня опасаться. Мы вытащим вас отсюда.

Голос ее прозвучал так мягко, что даже Люсьен был очарован.

Из одного коридора донесся хрип и глухой звук удара, сопровождаемый пронзительным воплем боли. Через секунду другой коридор взорвался человеческими криками, которые быстро затихли. Люсьен прыгнул к Анье, готовый сражаться с врагами.

Из одного помещения вышел Парис с порезанным и покрытым ссадинами лицом. При виде его Люсьен расслабился.

– Двое моих мертвы, – гордым, но слабым голосом сообщил Парис.

С другой стороны появился Аман с забрызганными кровью щеками. Он ничего не сказал, так как никогда не разговаривал, но кивнул. Его мишени также повержены.

Следом пришли Страйдер и Гидеон, оба ухмылялись.

– Я прикончил троих, – сообщил Страйдер, и Люсьен заметил, что он прихрамывает. – Получил ножом в бедро, но победа за нами.

– Я проиграл, – изрек Гидеон.

– Полагаю, что пещеры сообщаются между собой, – сказал Парис.

Его совершенное лицо исказилось от напряжения. Должно быть, битва лишила его остатков сил. Обычно к этому времени суток он успевал перепихнуться с одной или двумя женщинами – это требовалось для насыщения его демона, – но Разврат не был близок ни с одной со вчерашнего полета.

Оставив пленников, Анья шагнула к Люсьену и тут же привлекла к себе взгляды воинов. Все трое вздохнули – благоговейно? возбужденно? удивленно?

– А ей какого дьявола тут надо? – требовательно спросил Страйдер. – Зачем этой второсортной богине биться с охот…

– Эй! Я не второсортная! – воскликнула Анья, топнув ножкой.

Люсьену не дали шанса ответить. Демон Смерти настойчиво, почти болезненно дал о себе знать. Его потребность собрать души проявлялась сильнее обычного. Он скулил в голове Люсьена, разрываясь между желанием остаться рядом с прекрасной Аньей и заняться делом.

Какой властью обладает она над этой тварью? И как ее получила?

– Я вернусь, – пообещал он и целиком погрузился в духовное измерение. Он мог оставить свое тело в материальном мире, но не стал этого делать, чтобы воинам не пришлось его охранять. Его товарищи и даже Анья исчезли из поля зрения.

Теперь Люсьен видел только валяющиеся на земле окровавленные трупы охотников, внутри которых в ожидании его прибытия извивались души.

– Анья, – позвал он. Ему не понравилось, что пришлось оставить ее одну с другими воинами. Не говоря уже о том, что они попытаются сделать, в особенности Парис.

Она не появилась. Раньше она следовала за ним и в этом измерении – он знал это, потому что чувствовал ее. Почему не сейчас? «Она способна сама о себе позаботиться. Ты же видел тому подтверждение».

Торопись! Люсьен не был в ответе за все души на свете. Некоторым было дозволено остаться и незримыми скитаться по земле. Он подозревал, что свихнулся бы, окажись навсегда запертым в этом измерении, где только и нужно, что перемещаться то в ад, то в рай. Ответственность за сопровождение душ к месту их последнего упокоения сама по себе достаточно тяжелая ноша.

Неким внутренним чутьем он всегда точно угадывал, куда следует отправить ту или иную душу. Иногда даже видел последние минуты жизни человека, наполненные либо отвратительной жестокостью, либо непогрешимой добротой.