Джена Шоуолтер - Темный поцелуй

Анью захлестнула страсть. Страсть к этому мужчине, и никакому другому. В ней бушевал темный голод, чувственный и дикий, почти хаотичный и, несомненно, прекрасный.

– Я хочу всегда быть с тобой.

– Да, да. Да! – Говоря это, Люсьен яростно укусил ее губы. – Мы не пойдем до конца.

Он попытался сесть, но она повалила его обратно.

– Нет, мы пойдем до конца. А теперь позволь мне потрудиться, любимый. Ты же должен сосредоточиться на восстановлении своих сил.

Он вперился в нее сверкающим взором.

– Ты безраздельно царишь в моих мыслях. Хочу почувствовать твой сосок у себя во рту.

– И ты его получишь.

Анья приподнялась, предлагая ему то, что он просит. Он вобрал в себя затвердевшую бисеринку и принялся ласкать ее горячим языком. Отголоски этой ласки Анья почувствовала у себя между бедер, где жидким огнем разливалась влага.

– Позволь отведать тебя на вкус. – Его пальцы скользнули к ее лону, заставляя трепетать. – Прямо здесь.

Чувствуя, как клитор ее пульсирует, требуя большего внимания к себе, Анья поползла по Люсьену и уселась верхом возле его лица. Он лизнул ее языком, и она выгнулась дугой. Каждый нерв ее тела ликовал, каждая капля крови в венах пела.

– Наклонись вперед, милая. Я хочу погрузиться в тебя и пальцами, но не буду. Я…

– Нет, будешь.

Он замер, крепко сжав ее бедра.

– Скажи еще раз, что твердо уверена. Назад пути уже не будет.

– Уверена! – вскричала она, выполняя его команду, желая того же, что и он. Она приподняла бедра и оперлась локтями об изголовье кровати, а Люсьен погрузил в нее палец. Она не почувствовала, что проклятие вступает в свои права, но едва не кончила. Вскрикнула. Это было самое эротичное ощущение, какое она когда-либо испытала: чувствовать в себе часть мужчины, пусть даже столь малую, в то время как его рот ласкает ее лоно. – О, боги.

– Нравится?

– Чрезвычайно!

– Еще?

– О да.

Второй палец присоединился к первому, растягивая влагалище, а язык, не переставая, трудился над ее клитором. Как грешно. Как великолепно. Ее бедра двигались по собственной воле. Она не смогла бы остановить их даже под угрозой смерти. Люсьен и прежде доставлял ей удовольствие, но это, о, это…

– Люсьен, Люсьен, – нараспев произносила Анья, как заклинание, запрокинув голову, так что волосы щекотали ей спину. – Люблю тебя. Очень сильно.

– Ты примешь меня? Всего меня?

– Да. Пожалуйста, – благоговейно выдохнула она, ощущая, как по телу пробегают томительные судороги.

– Я должен войти в тебя, – резким, хриплым голосом заявил Люсьен. – До основания.

Она грустила от потери его шаловливых пальцев, пока он не уперся головкой члена ей во влагалище. Схватил Анью, удерживая на месте. Она посмотрела на него сверху вниз, окутав их обоих плащом светлых волос.

– Ты моя, – сказал он, глядя ей в глаза, и погладил по щеке.

– Навеки.

– Я люблю тебя.

– И я тебя очень люблю.

В ее глазах Люсьен был прекрасен, все еще в порезах и синяках после сражения, все еще слаб, но исполнен страсти. К ней.

– Моя, – повторил он, проникая в нее.

Белое пламя вспыхнуло меж ними, мощное, почти ослепляющее своей силой. Анья вскрикнула, когда ее проклятие получило свободу, и крик ее смешался с ревом Люсьена. Она почувствовала, будто у нее вырвали часть души и заменили… частичкой души Люсьена?

Да, конечно же Люсьена. Темной, дикой. Чудесной, восхитительной. Урчащей в ее сознании. Острая боль пронзила ее между ног и стихла так же быстро, как и появилась, а потом Люсьен вошел в нее глубоко-глубоко, и она принялась двигаться на нем. Поначалу медленно, смакуя каждое новое ощущение. Затем быстрее… быстрее…

– Нравится? – хрипло спросил он.

– Не останавливайся! Не останавливайся!

– Ни за что.

Их руки соединились и оказались у Люсьена над головой. Анья склонилась и поцеловала его, похищая дыхание, делая более чем частью себя. Сливаясь с ним воедино. Секс оказался гораздо лучше всего, что она себе воображала – а уж она-то навоображала! – потому что она была с Люсьеном.

«Я рада, что ждала. Так рада».

Отдаться ему было не проклятием, а благословением.

– Стоило того, чтобы ждать, – сообщила она, проникая языком ему в рот.

Их языки двигались в едином ритме с гениталиями. Погружались, проникали, скользили. Анья чувствовала, как внутри ее нарастает наслаждение, неистовое и готовое вот-вот взорваться. Он такой большой, такой твердый. И весь – для нее.

«Почти финиш». Как же хорошо, как хорошо. Кусочек рая на земле, к которому она всегда стремилась. Когда Люсьен двигался внутри ее, Анья чувствовала себя наполненной, более не пустой. Частью чего-то большего, чем она сама.