Джена Шоуолтер - Темный поцелуй

Он любит Анью так сильно, что готов отдать за нее свою жизнь. Не колеблясь, безоговорочно.

Он не мог отдать жизнь за Мэрайю, хоть и хотел этого. Желал этого на протяжении долгих столетий. До настоящего момента. Теперь он радовался, что выжил. Он жил и умрет ради Аньи. Больше никаких сожалений о прошлом. Он не проведет еще одно тысячелетие, томясь о том, что не в силах заполучить.

Он будет наслаждаться Аньей столько, сколько им отведено.

– Почему я чувствую себя такой виноватой? – прошептала она со стыдом в голосе. – Словно я должна отдать Кроносу ключ?

Ответ был только один: она действительно полюбила Люсьена. Его сердце переполняли радость и гордость. Ему было достаточно знать, что она любит его, хоть и не может произнести этих слов вслух.

– Ты не отдашь ему ключ. Пообещай мне. Пообещай, что ты никогда не отдашь его.

На глазах у нее выступили слезы. Несколько минут прошло в молчании.

– Обещай мне, Анья. Сними камень с моей души.

Черные заострившиеся ресницы отбрасывали тени под ее льдисто-голубыми глазами. Или, возможно, из-за терзаний там залегли синяки.

– Обещаю, – наконец вымолвила она и горько усмехнулась. – Отлично. Теперь я чувствую себя еще более виноватой.

Люсьен протянул руку и пропустил между пальцами пряди ее шелковистых волос.

– Ты не должна так себя чувствовать.

– Что же, по-твоему, я должна чувствовать? – Она шмыгнула носом.

– Иди ко мне, – сказал он, легонько потянув ее за локоны.

Подходя, она скользнула влажным от слез взглядом по его руке. Схватила запястье, перевернула ладонью вверх и нахмурилась.

– Ты поранился.

– Крошечная царапина, ерунда.

Она поднесла его руку к губам и нежно поцеловала ранку.

– Мой бедный малыш. Мне не нравится видеть твою боль.

Электрические разряды побежали вверх по его руке, горячие и прожорливые. О да, он любит эту женщину. Кончиком пальца он провел по теням у нее под глазами, и их взгляды встретились.

– Я бы с радостью позволил разорвать себя на куски, если бы знал, что меня будут лечить с такой заботой.

– Ты веришь, что он может это сделать? Думаешь, что будешь слабнуть? – надрывно прошептала Анья, хотя оба уже знали ответ. – Ведь ты так силен. В тебе столько жизненной силы.

– Со мной все будет в порядке, – солгал он.

– Может, мне стоит, ну… не знаю… поговорить с Кроносом?

Люсьен непреклонно покачал головой:

– Ты этого не сделаешь. Он только все усложнит.

Прекрасные черты ее лица подернулись дымкой печали, и она помолчала.

– Я же тебе уже сказал – мы найдем артефакт.

– Ребята, вы идете? – позвал раздраженный Уильям.

– Минутку! – крикнула Анья, не отрывая взгляда от Люсьена. – Ты должен одеться. Мы не допустим, чтобы ты снова превратился в ледышку, правда?

– Только не это. – В течение следующих секунд Люсьен запоминал каждую черточку ее лица, упивался ею и запечатлевал ее сущность всеми клетками своего тела. Анья все время гладила его по щеке, явно не желая покидать комнату.

– Я положила твое снаряжение на пол, – сказала она.

Он засмеялся.

– Знаю. – Он легонько поцеловал ее. – Увидимся внизу.

– Цветочек, я…

– Ничего больше не говори, любимая. Мы найдем способ со всем справиться.

Из ее глаза выкатилась слезинка и поползла вниз по щеке.

– Любимая. Ты назвал меня любимой. – Анья исчезла, не дав ему возможности ответить.

Однако Люсьен решил, что она незримо задержалась в комнате, потому что продолжал ощущать запах клубники и чувствовал на себе ее горячий взор. Затем кожа в том месте, где билось его сердце, начала покалывать, словно она начертила там сердечко.

Пребывающий в мрачном расположении духа, Уильям отказался позволить Люсьену телепортировать себя. Вместо этого он на вертолете доставил их с Аньей на побережье Гренландии, где горы встречались с ледниками и много смертных умерло в одиночестве и забвении. Дальше летающая штуковина двигаться не могла, чему Люсьен несказанно обрадовался. Ему хотелось выбраться из этой ловушки. Воздух был таким холодным, что двигатель все время барахлил, грозя замерзнуть.

Он мог перенестись до падения на землю, так что мысль разбиться его не беспокоила. Зато беспокоил тот факт, что не он руководит операцией. Беспокоило также и то, что желудок подскочил к горлу. Что последним воспоминанием о нем у Аньи могло оказаться то, как он блюет, согнувшись в три погибели.

Выбравшись наконец из вертолета, Люсьен едва не расцеловал покрытую снегом земную твердь.