Джена Шоуолтер - Темный поцелуй

– Обложка кажется такой же, но страницы совершенно пусты! – рычал он.

Анья развела руками:

– Прости. Ничего не смогла с собой поделать.

– Кому-то следовало давным-давно поставить тебя на место.

– Будто бы от этого получилась польза, – пробормотала она.

– Почему ты мне нравишься? Почему я всегда позволяю тебе возвращаться? Ты и твой гребаный Ключ от всего представляете настоящую угрозу. Отдай мне книгу, Анья!

– Похоже, всем вокруг, кроме меня, известно про этот несчастный ключ! – пожаловался Люсьен, воздевая руки.

– Почему бы тебе просто не забрать у нее ключ? – со злой ухмылкой предложил Люсьену Уильям.

– Заткнись, Вилли! – Анья топнула ногой и провела рукой по волосам. – Он уже знает.

– Все?

– Да. – «Ну, почти все».

Уильям усмехнулся:

– Врунишка. Итак, Люси, – проговорил он, бросая пустую книгу на пол и прихлопывая руками. – Знаешь ли ты, что, отдав тебе ключ, она подарит вместе с ним и все свои воспоминания? Ты будешь знать о ней все. Каждый ее грех, каждое преступление, каждого мужчину, к которому она когда-либо прикасалась. Больше того, ты будешь знать, где она находится каждую секунду каждого дня. Она никогда не сможет скрыться от тебя.

Люсьен мельком глянул на нее:

– Правда?

Анья нехотя кивнула:

– Это часть магии Ключа от всего.

– Кто дал тебе этот ключ? – спросил Люсьен. – Зачем кому-то было взваливать на тебя такую ношу?

Уильям ответил ему вместо Аньи:

– Ее драгоценный папаша дал ей его, когда боги наконец-то решили, как ее наказать за убийство Капитана их Бессмертной Гвардии. Ее должны были сделать бессмертной секс-рабыней. Подходящая роль, не правда ли? Однако Тартар знал о ее проклятии и о том, что с ней может произойти. Вот и решил хоть раз за свою никчемную жизнь выступить в роли спасителя. Почему тюрьма для бессмертных в конце концов пала? Почему титанам удалось-таки сбежать? Без ключа, что он носил в себе, и Тартар-мужчина, и Тартар-тюрьма ослабели и рассыпались на части.

Правда, истинная правда. Приняв в себя ключ, Анья получила некоторые из отцовских воспоминаний и обнаружила, что всегда знает, где он находится. Даже сейчас ей стоило только подумать о нем, и она тут же почувствовала, где он.

Так она и узнала, что Кронос заточил его.

Она тогда вернулась на Олимп, хоть и поклялась, что ноги ее там больше не будет. Из чувства вины, да, потому что ради нее отец пожертвовал всем. И из любви тоже, потому что из его воспоминаний она узнала, что он понятия не имел о ее существовании, пока Фемида не раскрыла правды. После этого Тар-тар захотел принимать участие в жизни дочери, но не знал, как сделать это так, чтобы не злить обманутую жену и не унизить еще больше любовницу, безмерно страдающую из-за ошибки их совместной ночи страсти.

Когда Айас набросился на Анью, Тартар готов был вырезать у себя сердце за то, что его не было рядом в нужную минуту. А когда Анья оказалась в тюрьме, он принялся оберегать ее, снабжая дополнительными одеялами и едой, – пока ей не вынесли приговор. Тогда ему пришлось выбирать между ее жизнью и своей собственной.

Загнав воспоминания в дальний угол памяти, Анья сфокусировалась на Люсьене. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, что было ей ненавистно. Какие мысли роятся в его голове?

Уильям снова хлопнул в ладоши, будто бы довольный хорошо сделанной работой.

– Тебе нужен проводник? Что ж, ты его получишь. После чего вернешь мне книгу.

Она кивнула, не гордясь собой, как должна была бы.

– Тогда пошевеливайтесь, вы, двое! Давайте вещички паковать. Жду не дождусь тронуться в путь, чтобы поскорее покончить со всем этим. – Насвистывая, Уильям вышел из комнаты.

Анье было хорошо знакомо это обманчивое спокойствие Люсьена. Нервничая, она легко толкнула его в плечо:

– Хочешь мне что-нибудь сказать?

В его несоответствующих глазах блеснула беспомощность.

– Сколь бы долго и тщательно я ни искал, мне не удастся забрать у тебя ключ, не причинив вреда, правда?

Она сглотнула:

– Правда.

– А завладей им Кронос, ты никогда не сможешь спрятаться от него.

– Верно, – подтвердила она, глядя себе под ноги. Проклятье, этому надо положить конец! Она бросила взгляд на Люсьена сквозь густую завесу своих ресниц. Пребывая во власти неуверенности, она преодолела разделяющее их расстояние. – Это что-то меняет между нами? Ты хочешь меня бросить?

Его руки, что доставили ей такое наслаждение прошлой ночью, взяли ее за подбородок и приподняли его вверх.