Людмила Астахова - Теперь или никогда

– Итак, планирование мы переносим на завтра?

– Разумеется. Соберем полноценный военный совет и будем оперировать реальными цифрами. Заодно Илдред поучит меня, корабельную крысу, как нужно управлять сухопутным войском.

При мысли о том, как будет выглядеть встреча ролфийского и диллайнского вояк, у Эска засвербело в носу от смеха. Полетят клочки шерсти и перышки, еще как полетят.

– У него все такой же скверный характер, как и прежде? – усмехнулся Рэймси, прекрасно зная ответ. Люди, подобные Илдреду Кану, не меняются.

– Честно говоря, эрн-Рэймси, я вам уже сочувствую. Илдред в последние годы стал совершенно непереносим. Видимо, там, в его правой ноге, что-то такое было особенное.

– Мне? – Ролфи расхохотался, звонко клацая крепкими белыми клыками. – Локка с вами, Эск! При чем тут я? Это ваш главнокомандующий, вам и понадобится сочувствие. Мое дело – Идбер, только Идбер. И уж тут Носатый Филин мне не указчик. – Он аж хрюкнул от смеха и, едва успокоившись, добавил: – Единственное, чего я от вас хочу, – это четыре эскадрона кирасир. В крайнем случае улан. Или гусар. Ополченцев не предлагать, не возьму. Но требовать буду восемь эскадронов! Тогда мы с Илдредом сторгуемся на четырех.

Диллайн позволил себе мысленно хихикнуть, но вида не подал. Баловство, конечно, но небольшое развлечение им всем обеспечено.

– Вот и поторгуйтесь с Носатым Филином. Заодно обновите впечатления от его презанятной персоны.

«Забавляйся-забавляйся, Локкин сын», – ухмыльнулся Рэймси и мгновенно посерьезнел, будто волк, почуявший горячий след. Пошутили – и хватит. Решение военных вопросов откладывается – и в самом деле, обсуждать совместные действия Экспедиционного корпуса и армии мятежников стоило с более… компетентной персоной, чем диллайнский князь. Эск, при всех его несомненных достоинствах, был именно тем, кем себя и назвал, – корабельной… хм… корабельным котом, ведь золотоглазых крыс не бывает, да и не похож он на крысу. А раз дела первостепенной важности отложены, можно перейти к иным вопросам.

– Кстати, вы мне напомнили. О впечатлениях. Должен признаться, я весьма впечатлен той поистине военной четкостью, с которой ваша дочь организовала более чем достойный прием такого количества гостей. Позвольте выразить мое восхищение.

«Озадачил я тебя, Эск? То ли еще будет!»

«Так!» – сказал себе Аластар.

– Согласен. Я передам ей ваши слова.

Когда речь заходила о дочерях, он терялся.

Рэймси кивнул, незаметно перемещаясь поближе к хозяину Эскизара. Охота есть охота!

– Благодарю вас. Воистину, нет большего счастья для мужчины и воина, чем возвращаться в дом, где светит теплый огонь, подобный леди Эск. – И ролфийский полководец продемонстрировал зеленый прищур, вполне хищный и откровенный.

«Что ты на это скажешь, князь?»

«Та-ак!» – насторожился отец Мирари.

Ему отчаянно хотелось распушить перья и подобрать когти.

– Так и есть.

Ролфи подкрался еще ближе и продолжил – осторожно, чтобы не спугнуть добычу:

– Вам известно, что я – вдовец, Аластар? Увы, моя возлюбленная супруга умерла родами, оставив мне единственную дочь. Она замужем и подарила мне уже… э-э… троих прекрасных внуков и, совсем недавно, – прелестную внучку. Но мой дом пуст, и в нем нет хозяйки, которой я мог бы доверить управление владением и состоянием.

– И?

Рэймси показал зубы – а-ам!

– Ваша дочь уже просватана?

Аластар растерялся.

– Которая? – на всякий случай уточнил князь.

– Старшая, – ласково прижмурился ролфи, буквально чувствуя вкус совиных перьев на клыках. Попался, золотоглазый?

«Так-так…»

– Насколько мне известно, рука ее свободна.

– В таком случае могу ли я просить у вас руки вашей дочери? Как вы понимаете, из этого союза мы оба извлечем достаточно выгод – на чем, разумеется, остановимся подробно при составлении брачного договора.

– А почему именно Мирари? – спросил Эск, подразумевая, что дочек-то две. И Сина, на его беспристрастный взгляд, гораздо привлекательнее и как девица, и как будущая супруга. Серьезная и жизнерадостная.

«Потому, Эск. Если я стану объяснять, ты не поймешь. Сказать тебе, что Огонь Локки может не только сжигать дотла, но и согревать – но редко, так редко богиня дарит не только жар, но и свет? Рассказать, что она вся – тепло очага, и запах свежего хлеба, и огонек свечи на окне, зажженной ненастной ночью? Не стану. Или гавкнуть – раскрой глаза, папаша! Ты проглядел сокровище в собственной кладовой! А если сокровище не бережет хозяин, всегда найдется тот, кто оценит – и заберет. Ты воистину слеп, диллайн. Твоя дочь влюбилась в твоего же сына – а ты и не заметил».