Людмила Астахова - Теперь или никогда

Но вместо всего этого ролфи сказал:

– Ее имя Мирари? Хорошо.

Умница Кэйбри доложил своему генералу многое о княжне Эск. Молодая леди всерьез увлечена изучением растений и достигла немалых в том успехов; старшая барышня Эск держит весь дом, что твой полководец; у молодой госпожи не забалуешь; юная миледи по уши влюблена в графа Янамари и чуть ли молитвы ему не возносит, но молодой человек не допускает вольностей и то ли в шутку, то ли всерьез называет обеих девочек «сестричками»… Единственное, чего Кэйбри не доложил, – это как все-таки зовут избранницу Ядреного Эвейна. Видно, расторопному адъютанту и в голову не пришло, что его генерал может этого не знать.

«Итак, ее зовут Мирари. Мирэйр эрна Рэймси… Неплохо звучит!»

– Позволите опустить лирику касательно загрубевшего в боях солдатского сердца, растаявшего под взглядом юной девы? – улыбнулся ролфи. – Она подобна огоньку свечи, Эск. Теплый домашний огонь. Я хотел бы, чтоб он горел в моем доме, освещая и согревая его.

«Хо-хо!» – как сказал бы дед Мирари. А ведь в качестве зятя эрн-Рэймси – почти идеальный союзник. Аластар даже и не мечтал о такой удаче. Эвейн эрн-Рэймси, женатый на Мирари Эск, – это гораздо лучше, чем просто ролфийский генерал-фельдмаршал. А кроме того, внуки Аластара будут ролфи, что в свете нынешних знаний просто великолепно. Их воспитают как ролфи, их примут богини, и они примут богинь.

– Я ничего против не имею, но прежде чем дать согласие, хочу поговорить с дочерью, – пообещал князь со всей серьезностью, на которую был способен.

– Я буду ждать вашего ответа, князь Эск, – Рэймси изобразил нечто похожее на смирение. Получилось неубедительно.

«Так я тебе и поверил, Волк, – мысленно фыркнул диллайн. – Ждать ты станешь ровно полтора дня. Порода у тебя не та, чтобы ждать».

– Талес, пригласи ко мне Мирари. Если, конечно, она не спит.

– Так точно, ви… ваша светлость.

Мирари… Несколько смутных воспоминаний о маленькой девочке: неуклюжее существо, ковыляющее по садовой дорожке; она же, но чуть старше, играющая с кошкой; нерешительная улыбка на некрасивом лице, мгновенно погасшая, не встретив отклика. И фоном – бурчание Лайд. Ее образ, как туман, прячущий в своей зыби лица девочек. Казалось, стоит пристальнее вглядеться, и сквозь их черты проступит нелюбимая, навязанная, глупая жена – вечная обуза и укор. Потому и не всматривался. Девушки как девушки, старшая и младшая, Мирари и Сина. И вдруг мужчина старше его, другой крови, из чужого народа, увидел в старшей княжне что-то особенное, заставившее просить ее руки через несколько часов после знакомства. Ничего не мешало Аластару Эску дать согласие, то есть абсолютно ничего. Девушки ведь с пеленок знали, что выйдут замуж по воле родителей и к их выгоде.

Но в князе вдруг взыграло диллайнское ненасытное любопытство. Ни один из совиного племени не способен противостоять вопросу «Почему?».

В дверь осторожно постучали.

– Можно?

– Конечно, Мирари. Я вас… жду.

И она вошла. В простом домашнем платье, наброшенном поверх ночной сорочки, с шелковым платочком на груди, с наскоро заплетенной косой… Видит Меллинтан, Которая Свет, эта девушка сияла изнутри, словно фонарик. Золотая, теплая, удивительная… И Аластар прозрел. По-настоящему.

Кто никогда не тосковал о несбывшемся, кто не глядел вслед чужому счастью, тому никогда не понять Аластара Эска. Ибо он затосковал о том, чего не было, нет и уже не будет. Так бывает. Когда тебя в дороге застигнет ночь, сырая и ветреная. А ты идешь или едешь по пустынному тракту в полном одиночестве и неожиданно где-то вдалеке, на холме, заметишь светящийся маленький золотой огонек – окно в доме, уже невидимом во тьме. И воображение нарисует идиллическую картинку домашнего семейного уюта: стол накрыт, из котелка торчит аппетитное куриное крылышко, на лавках сидят румяные малыши, добрая улыбчивая хозяйка разливает по тарелкам похлебку, отец семейства рассказывает какую-то занятную историю, которая с ним однажды приключилась, дети хохочут, собака растянулась возле очага и положила голову на лапы, а кошка, напротив, взирает на людей с легким презрением. Чужое счастье, не твое, несбывшееся, от которого тебе не достанется ни крошки.

Мирари – такое же далекое теплое окошко, и мимо него Аластару Эску предстоит пройти. Он не знал Мирари-девочку, увидел на миг Мирари-девушку, и никогда ему не доведется познакомиться с Мирари-женщиной. Никогда.

– Эрн Рэймси просил у меня твоей руки, – медленно сказал князь.