Людмила Астахова - Теперь или никогда

Среди свойственных людям чувств, почитаемых ролфи за пороки, зависть отнюдь не стоит во главе списка. В том смысле, что завидовать, конечно, не слишком достойно… но и не так уж строго порицаемо. Но есть один нюанс. Завидовать молча – бессмысленно, молчаливая зависть – мать предательства и бесчестия, так что если уж в душе твоей расцвело свирепое ролфийское «Хочу!!!» – не выедай себя бесплодными и жгучими мыслями. Вставай, действуй. Если желаешь взять, бери! И добыча достанется сильнейшему…

Право, немного бы нашлось людей не только на Ролэнси, но и повсеместно, которые смогли бы похвалиться тем, что им позавидовал Эвейн эрн-Рэймси. Если разобраться, так и вовсе не нашлось бы таких счастливцев. «Чесночный» генерал сполна вкусил всего, о чем можно мечтать: Локка улыбалась своему любимцу, даруя ему воинскую удачу, Священный Князь ценил заслуги своего верного и давнего соратника, слава Ядреного Эвейна бежала далеко впереди его коня. Он назвал единственную дочь Тарейн, что значит «Щит», и она поистине была щитом, хранившим поместье Рэймси от пустоты и холода. Много ли надо ролфийскому воину? Лишь бы его, возвратившегося с добычей из похода, ждал теплый свет в окнах-бойницах, пробитых в серых каменных стенах. И пусть тогда привычная островная непогода гремит черепицей на крыше и стучит дождем в ставни…

Тарейн выросла без матери; ее первой игрушкой был темляк отцовской сабли, а книгой, по которой эрни Рэймси училась грамоте, – армейский устав. И право же, Эвейн ничуть не удивился, когда дочь сообщила ему о своем скором браке – коротким письмом с его же собственным адъютантом, предшественником Кэйбри. «Люблю, выхожу замуж, благослови и жди к зиме внука!» Впрочем, умничка-дочка приложила к столь убийственно лаконичному посланию и подробный, по всем правилам составленный брачный договор. Прочитав, эрн Рэймси задумчиво посмотрел на звездное летнее небо, а потом, обратив тяжелый взгляд на адъютанта, прорычал: «И когда только успел, заср-ранец!!!» И благословил, конечно же. Куда денешься? Разве можно пенять на вольность дочери, выросшей сиротой при живом отце и вкусившей всех тягот жизни полновластной владетельницы имения? Правда, адъютанта пришлось сменить. Неправильно это, держать при своей особе родственников. И дом генерала Рэймси опустел. Конечно же, дочь наезжала частенько со всем своим приплодом, и старинное владение едва выдерживало гомон и топот троих волчат-внучат, но все же, все же… Все было не то!

И теперь, настороженно грея свою белую, испещренную шрамами шкуру возле чистого и теплого огонька в доме Эска, ролфийский полководец вдруг отчаянно, свирепо позавидовал диллайнскому князю. И, позавидовав, решил действовать немедленно и прямо, как и подобает решительному сыну Морайг.

«У тебя в доме две свечи, Эск, – думал ролфи, скосив горящие волчьей жадной зеленью глаза на старшую из княжон. – А у меня – ни одной. Зачем тебе одному так много? Делись, с-совиный сын! Иначе возьму сам».

Спросил бы кто сейчас у эрна Рэймси, допустим, какова собою юная леди Эск, «чесночный» генерал пожал бы плечами. Красива она или дурна, ему было неважно, равно как и возможные политические выгоды от такого союза не слишком его заботили. Лорд Эвейн мог позволить себе и на прачке жениться, и на безземельной рыбачке – никто и слова бы не сказал против. А внешность? Признаться, он просто не рассматривал. У нее были красивые руки, крупные и сильные – такие и весло удержат, пожалуй, и поводья! Что до всего остального… Голубой балахон, в котором она пряталась, мешал понять даже, есть ли у девушки талия.

«Девицу – в жены! – окончательно решил эрн Рэймси, проводив взглядом княжну. – А голубую тряпку – сжечь! Да, именно так. Хочу вот эту. Будем брать!»

Осталось улучить минутку, чтобы выслушать донесение отправленного в разведку Кэйбри. Случай такой представился, и вскоре лорд Эвейн уже знал о старшей барышне Эск все, что способен выпытать молодой, красивый, любезный и щедрый офицер у не обремененных излишней застенчивостью горничных. То есть абсолютно все.

Оставшись без дам, господа офицеры отправились в курительную и какое-то время в свое удовольствие пробавлялись ликерным вином и несколькими сортами знаменитого эскизарского сыра – перченого, пряного и сладкого. Но слишком долго занимать внимание не совсем здорового хозяина в первый же вечер по прибытии неучтиво. О чем без обиняков сообщил эрн-Рэймси своим подчиненным. Мол, пора и честь знать, посвященные, тем паче завтра день будет нелегкий и долгий. Они с Эском заранее сговорились о беседе наедине, без лишних ушей.