Александр Гуров - Рождение Повелителей - Часть 1

Кузнец одним рывком выпрыгнул с кровати. Перед ним стоял растерянный Артрест. Гефест одним движением отбросил сына за дверь, стал поспешно осматривать комнату, она была пуста. Холодный пот выступил на лбу кузнеца, неяркий свет восходящего солнца пробивался в окно, возвещая рассвет. Страх и невыносимое чувство чьего-то присутствия не покидали Гефеста. Оправившись после отцовского толчка, в комнату снова вошел Артрест.

— Отец, что стряслось? — потирая спину после неудачного приземления, спросил Артрест взволновано.

— Ничего, — вытирая пот с лица, ответил Гефест, изо всех сил пытаясь скрыть в голосе непреодолимый страх. — просто ночной кошмар.

— Ничего себе, кошмар, отец с тобой все хорошо? — еще больше взволновавшись, спросил Артрест. — Это не из-за моего согласия служить наместнику?

— Да нет, что ты, просто кошмар, кошмар. — выталкивая сына за дверь, протянул Гефест, он переживал, что та тварь, которая только что была здесь вернется назад.

Когда кузнец снова остался один, его волнения увеличились во сто крат, но подвергать риску сына он не мог. "Неужели и впрямь кошмар? — задал сам себе вопрос кузнец. — Оно искало Немо, а ведь он беззащитен против такого врага… впрочем, как и я, и мой сын. — вклинилось в голову иная мысль. — Но нет, я должен обучить Его военному ремеслу, мой сын все равно ушел из моих учеников, теперь он сам учитель. — ночной страх понемногу развеивался — Да, решено, у меня будет новый ученик — Немо".

Гефест так никому и не рассказал о ночном происшествии. Призрак, дух, мираж, что бы это ни было, оно не возвращалось. Вскоре он и сам не смог бы поверить в то, что это был не ночной кошмар, а реальность. И так было лучше, для него и для всех.

С того дня кузнец стал ежедневно тренироваться с Немо. Малах не оставлял своих уроков с северянином в познании языков и мысли. Вечерами, сидя у камина, учителя часто делился друг с другом новыми успехами воспитанника. Немо был способным учеником. С одинаковым упорством поглощал любые знания, которыми его одаривали наставники.

Так проходили дни, за ними месяца и годы.

Гефест до полудня не выходил из кузни, грохот молота сопровождал тяжелый труд кузнеца, в это время Немо обучали грамоте. Позже северянин частенько стал заглядывать и в кузню, познавая все новые и новые умения в кузнецком мастерстве, не забывая и долгие уроки Малаха. За пол года Немо досконально выучил язык южан, далее преступил к познанию новых и новых. Изучил быт и традиции многих народов, прежде чем уроки Малаха были окончены. Нет, знахарь не передал всех своих знаний Немо, но их было предостаточно для еще молодого парня. Новые ступени познания он должен был открыть для себя сам, познавая старинные фолианты, которыми полнилась библиотека Малаха.

Немо редко выходил в город, делал это только по большой необходимости, отдавая предпочтение кузни, занятиям с Гефестом и Малахом.

Немо становился все крепче, его разум и мысли закалялись. Он уже совсем не был похож на того мальчишку, которого когда-то подобрал на дороге Гефест. Теперь это был ратный юноша, молод, но умен, высок (хоть и худощав) и силен не по годам. Молот и наковальня закалили мышцы, постоянные занятия и упражнения с разными оружиями, изучение тактики — выковали стальные нервы и непреклонную выдержку, вечера с книгами и занятия с Малахом — углубили и расширили познания, развили умение правильно мыслить. Все это воспитало в Немо самые лучшие качества настоящего воина и мыслителя, но его путь только начинался. Впереди была еще нелегкая дорога, полная опасностей и приключений, но жажда знать большее, а со временем и все не покидало Немо ни на миг.

Артрест же, пойдя на службу к наместнику, совсем отдалился от отца и былых проблем. Покинул отчий дом и с каждым днем наведывался все реже. Иногда главный инструктор (именно эту должность занимал Артрест) забегал к отцу, перекидывался парой слов и снова скрывался в своих делах и заботах.

С тех пор, как Гефест нашел мальчика с Севера, прошло уже восемь лет, но люди так и не привыкли к тому, что в доме кузнеца живет чужак. Немо редко видели в городе, но он все же по вечерам любил побродить на улице, полюбоваться прекрасным видом цветущего города. Об этом знали немногие, Немо тщательно скрывал свою внешность за капюшоном, ненавидя глаз, смотрящих в спину, и, шепчущих что-то недоброе, ртов.

Время летело незаметно, все изменялось под его током, только одно было неизменно — не успокаивающаяся жажда мести, горевшая в душе Немо, жажда мстить тому, кого мог уже забыть, месть за содеянное неизвестно кем уже давным-давно. Северянин мог забыть многое, но никак не получалось забыть происшедшее однажды в деревушке Найнлоу. Лицо скорченное посмертной гримасой отца и душераздирающий крик матери. Эти видения нередко всплывали в памяти Немо долгими ночами, нередко не давали уснуть, забирали покой, когда он был так необходим. Только одно могло остановить эти кошмары — месть, кровавая и безжалостная месть…