Александр Гуров - Рождение Повелителей - Часть 1

Дорога была не сложной и не утомительной. Северные жеребцы знали свое дело, мчали, как обезумевшие, за день покрывая два обычных перехода. Кони не знали усталости. Чтобы вымотать, их надо было гнать без отдыха, наверное, не меньше недели, а совсем недлительные передышки полностью восстанавливали северным скакунам силы. Не даром о выносливости андарионских марок ходила столь высокая слава.

За считанные дни трио подъехала к дороге ведущей в Нимфею. Здесь путь по Восточному Тракту для друзей заканчивался, начинался другой: через плохо-объезженные степные дороги. Степь после пожара представляла собой темную груду выжженной травы, на которой жизни не будет прихода весны, но потом на удобренной сажей степной земле, травы разрастутся с такой силой, что затмят своих прародителей.

Тонкая полоса дороги трудно угадывалась под выжженной степью, но ехать было несложно. Волновало только то, как спать. Трактиров здесь никаких не было, придется спать под открытым небом, но постелить под себя было нечего, а спать на саже не хотелось, но ничего другого не светило… в саже, так в саже…

Две ночи пролетели незаметно. Погода хоть и близилась к зиме, особых холодов все же не было. Келебреттские Горы надежно защищали от ветра и холода. Но степь, есть степь и промозглый ветер давал о себе знать, разнося на многие лиги тяжелые пепельные частички, растворяя их в воздухе, делая пути для дыхания тяжелыми и неприятными. Сажа черной пеленой окутала дорожные одежды, испачкала лица, скрипела на зубах и застила глаза.

Малах вечно подгонял своих спутников, дорожил каждой минутой. За два коротких дня трио добралось до пункта назначения.

Черные, все измазанные в пепле и пыли всадники пробирались все глубже и глубже на юг, прокладывая себе дорогу через черное поле. Слева от них каменным троном стали Келебреттские Горы, показывая свои высокие пики, покрытые непроходимыми лесами; справа раскинулась выжженная дотла степь, степь и ничего больше; сзади — тонкий копытный след на все том же черном от пепла поле; впереди зубчатой стеной выстроился городской частокол Нимфеи, мир за стеной был невидим и неслышим. Над головами высоко в небе светило холодное зимнее солнце. Над родным городом тонкой змейкой возвышался столп мрачно-серого дыма.

Всадники быстро домчались до Нимфеи, остановились у запертых ворот. Ни одно из чувств не могло уловить ни малейшего движения за деревянной преградой, казалось город уснул беспробудным сном. Но цель достигнута, вот они — Родные Стены!