Джон Толкиен: Возвращение короля

— Трон? — повторил ошеломленный Пипин.

— Да! — ответил Гэндальф.— Если до сих пор ты брел по свету с заткнутыми ушами и спящим разумом, то пора просыпаться, наконец!

И маг постучал в дверь.

Дверь открылась, но как — Пипин не понял. Он увидел огромный зал. Свет шел из высоких окон в боковых нефах, отделенных от средней части рядами стройных колонн из цельного черного мрамора. Капители колонн распускались вверху дивными цветами и листьями, из которых выглядывали странные звери, вырезанные искусными мастерами. Огромные своды потолка блестели золотом и многоцветной узорной росписью. В длинном зале не было ни занавесей, ни мебели, ничего мягкого, ничего деревянного, только между колоннами стояли молчаливые и холодные статуи из камня. Пипину вдруг вспомнились каменные Аргонаты, и он проникся к этим давно умершим Королям тревожным уважением.

В глубине зала на возвышении с многими ступенями стоял высокий трон под мраморным балдахином, имевшим форму шлема с короной. За ним сверкало драгоценными камнями резное изображение цветущего дерева. Трон был пуст. Но на самой нижней ступени, которая была шире остальных, стояло гладкое черное каменное кресло, и в нем, опустив голову, сидел старик. В руке он держал белый жезл с золотым набалдашником. При появлении гостей он не шевельнулся и не поднял век. Маг и хоббит медленно приблизились и остановились в трех шагах от кресла. Гэндальф произнес:

— Привет тебе, Денэтор сын Эктелиона, Наместник и Правитель Минас Тирита! В черный час я пришел к тебе с вестями и советом.

Только теперь старик поднял тяжелый взгляд на вошедших. Хоббит увидел гордое точеное лицо цвета слоновой кости, длинный орлиный нос, глубоко посаженные темные глаза. Лицо напомнило Пипину скорее Арагорна, чем Боромира.

— Ты прав, Мифрандир, это Черный Час,— сказал старец.— Являться в такие часы — твой обычай. Многое предсказывает нам, что скоро решится судьба Гондора; это общее горе, но горе в моем сердце сейчас еще чернее. Мне сказано, что ты привел свидетеля гибели моего сына. Это он?

— Да,— ответил Гэндальф.— Это один из двух свидетелей. Второй остался при Короле Феодене и вскоре тоже прибудет. Как видишь, это невысоклики, но ни тот, ни другой не являются тем, о котором сказано в Предсказании.

— И все же невысоклик, — мрачно проговорил Денэтор.— Не тешит мне слух это слово с тех пор, как проклятое Предсказание нарушило покой моего двора и толкнуло сына в безумный поход, где он нашел смерть. Мой Боромир! Как нам сейчас его не хватает. Не он, а Фарамир должен был идти вместо него.

— И охотно пошел бы,— сказал Гэндальф.— Не будь несправедлив в своей печали. Боромир сам хотел, чтобы послали его, и не уступил бы этой чести даже брату. У него был властный характер, он привык добиваться того, к чему стремился. Я долго путешествовал вместе с ним и хорошо его узнал. Но ты говоришь о его смерти. Значит, весть о ней дошла до тебя раньше, чем мы?

— Вот что дошло до меня,— сказал Денэтор и, положив жезл, поднял с колен предмет, на который смотрел почти все время.

В каждой руке у него оказалось по половине расколотого буйволового рога, окованного серебром.

— Это рог Боромира! — воскликнул Пипин.— Он с ним не расставался.

— Ты не ошибся,— сказал Денэтор.— В свое время я сам его носил, как все первородные сыновья в моем роду. В Незапамятные времена был сделан этот рог, еще до того, как ушли последние Короли, когда Ворондил, отец Мардила, охотился на белых арских буйволов в далеких рунийских степях. И все это время рог был цел. Тринадцать дней назад я услышал со стороны северных болот его голос, приглушенный расстоянием. Потом Река принесла мне его разбитым. Он никогда больше не заиграет.— Денэтор замолчал, наступила тяжелая тишина. Вдруг Наместник устремил мрачный взгляд на Пипина.— Что ты на это скажешь, невысоклик?

— Тринадцать дней… тринадцать…— выдавил из себя Пипин.— Да, именно так. Я был рядом с ним, когда он задул в рог. Но помощь не пришла. Зато орки тучей налетели.

— Значит, ты был при этом,— сказал Денэтор, продолжая пристально смотреть Пипину в лицо.— Расскажи мне все. Почему помощь не пришла? Как случилось, что ты жив, а погиб Боромир, муж великой отваги и силы, перед которым были всего лишь орки?

Пипин покраснел и забыл свои страхи.

— Сильнейший воин может погибнуть от одной стрелы! — воскликнул он.— А в Боромира их вонзилось множество. Когда я видел его в последний раз, он опустился под дерево и пытался вынуть у себя из бока черноперую стрелу. Тут у меня в глазах потемнело, я тоже упал, и меня взяли в плен. Больше я не видел Боромира и ничего о нем не слышал. Но я чту его память, это был мужественный человек. Он погиб, чтобы спасти нас, меня и моего земляка Мерриадока. Солдаты Черного Властелина напали на нас из засады в лесу. Он не смог нас выручить, но это не уменьшает моей благодарности.