Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Карх знал, что, если черная стая сейчас заметит его, будет драка, и в исходе ее сомневаться не приходилось – его разорвут в клочья. И пусть размах его крыльев втрое превышал каждого из врагов, пусть его когти сильны, а клюв способен пробить металл – их здесь собралось столько, что он ничего не успеет сделать. Сейчас ему нельзя погибать – ведь он еще не донес Ринту воду Жизни и Смерти, не выполнил поручения.

Ворон решил пока не высовываться и еще немного понаблюдать. Он вгляделся в даль и увидел, что колонна неизвестного войска спешно перестраивается в боевой порядок. С севера к ней приближался враг. Там, где белесыми волнами поднимался болотный туман, показались ряды другой армии. Это были Про́клятые, истинные хозяева топей. Ворон не испытывал страха перед мертвецами, потому что видел их довольно часто в стране Смерти, а печально известный легион вызывал у него лишь жалость – ведь только ее достойны те, у кого душа является пленником чьих-то корыстных помыслов…

И тут Карх увидел его – живого человека среди мертвых рядов, который вдруг заставил отчего-то вздрогнуть его, воронову, душу. Незнакомец оказался обладателем узкого и очень бледного лица, перечеркнутого двумя алыми нарисованными полосами, точно грим арлекина, неприятной болезненной усмешки на тонких губах и серых, извечно прищуренных глаз. Человек был облачен в черную мантию с капюшоном и широкими рукавами. Его нечесаные волосы цвета старой дубовой коры неопрятно торчали во все стороны.

– Круук! Круук! – негромко прокаркал крылатый странник, незаметно перелетев поближе, на дерево, что скрюченными ветвями нависало над ржавыми шлемами Про́клятых.

У незнакомца почему-то вдруг защемило сердце…

Некромант Магнус Сероглаз пробирался через плотные ряды неживых воинов, подгоняемый хриплым вороновым карканьем. Птица сидела на ветке одного из усохших вязов и идеально дополняла окружающую картину мрачности и уныния. Сероглазу казалось, что кругом застыли вовсе не легионеры, а потрескавшиеся от старости стволы вековечных деревьев. Сухие и помертвевшие, они тянули к нему свои ветви, нависая со всех сторон и давя, как стены зачарованного лабиринта. Странно, но ряды ранее беспрекословно исполнявших приказы солдат вовсе не желали расступаться, не бросались в стороны, чтобы пропустить его, повелителя и кукловода. Легионеры не склонялись в поклоне, не падали ниц – они просто стояли, а худые, ужасно бледные руки некроманта были уже в пыли веков и бурой ржавчине, покрывавшей их доспехи.

Магнус потерял контроль над мертвым войском – он больше не мог им управлять. Колдун тянул все нити, какие только мог, вытягивая клубок за клубком души Про́клятых, но они не желали ему подчиняться. Опустошенные, мертвецы падали наземь бесполезным прахом, огоньки сознания в их глазницах гасли, а пожелтевшие кости и ржавую сталь принимала гнилостная болотная трава. Сперва он был ошарашен, после удивление и непонимание происходящего сменила ярость, а теперь все его мысли были заняты одним лишь вопросом: «Что здесь творится?»

Все началось с того, что немногим больше месяца назад из Темной Цитадели от самого Патриарха Семайлина Лайсема пришла весть: «Легионы Империи Волка выступили из Сиены и направляются к Ронстраду».

Это и послужило причиной спешного свертывания сил Черного Лорда и отступления из земель Лилии и Льва. Уцелевшие после поражения под Дайканом легионы были вынуждены пока что оставить королевство Лоранов в покое и отправиться защищать свои собственные границы. Про́клятые прошли мимо Умбрельштада и стали лагерем на тянущемся меж унылых холмов и чахлых перелесков тракте на Тириахад, прямо посреди Кровавых топей. Здесь им оставалось лишь ждать врага, который был уже на подходе.

Было еще время… совсем немного, но этого бы хватило и… Сероглаз сбежал. Он отправился в Умбрельштад, место, куда Джек-Неведомо-Кто доставил Коррина Белую Смерть, мятежника, что восстал против власти Деккера. Магнус полагал, что Коррин знает секрет спасения, что он хранит тайну, как сбросить с себя путы, а вместе с ними и проклятие некроманта. Но вместо ответа на этот давно мучивший его вопрос в Темной Цитадели Сероглаз узнал поистине невероятные вещи: теперь он мог разоблачить неуловимого мерзавца из Коронного Совета, который столь ловко дурачил и тайную стражу, и весь двор уже который десяток лет. И пусть Белая Смерть не назвал его имени, Сероглаз уже обо всем догадался. Поначалу ужасное предположение показалось ему невозможным, абсурдным, но чем больше он об этом задумывался, тем сильнее укреплялся в своих выводах. Его противник, с которым они уже двадцать пять лет «плясали на одном столе», как говорят королевские шпионы, наконец снял маску. Истинное лицо негодяя оказалось идеальным прикрытием для всех подлых штучек, которые он проворачивал.