Север Снег - Чужак. Сапсан и нетопырь

Вернув себе человеческий облик, Дар с сожалением посмотрел в ту сторону, куда сбежал верблюд — его уже было не догнать. Он подошел к оставшимся животным, которые, не в силах сбежать, пятились от него и дрожали крупной дрожью. Он крепко ухватил ближайшего за удила и вскочил ему на спину. Дромедар продолжал дрожать, но сопротивляться седоку не смел…

Убедившись, что он сможет управлять дромедаром, Дар слез и занялся сбором трофеев. Он с удовольствием выкинул обрывки кожаной юбочки, которую таскал последние декады, и переоделся в одежду полукровки — она оказалась впору. Обулся — это тоже было приятно, хотя к ходьбе босиком Дар уже давно привык. Самалиты носили толстые кожаные куртки с нашитыми стальными пластинами, кожаные штаны до колен и нечто среднее между сандалиями и мокасинами на ногах. Шлемов или даже шапок у них не было, их заменяли собственные спутанные и пропитанные каким-то вонючим жиром волосы. Сабли у них оказались средней паршивости, ножи — тоже. В мешках были грязные одеяла и немного еды — это Дар прихватил. Затем он связал поводья верблюдов, освободил их ноги от пут и сел на того, который ему подчинился первым. После чего не торопясь поехал обратно, к месту, где оставались друзья.

Не прошло и двух десятков минут после тревоги, а караван, как огромная гусеница, свернулся в кольцо. Подгонять никого не приходилось, люди трудились молча, с максимальной быстротой. Деций стоял в центре этого кольца, с лекарскими принадлежностями наготове, а маг Проспер — на крыше одного из фургонов, рядом с начальником каравана. Все промежутки между фургонами ощетинились разнообразным метательным оружием. Ожидание затягивалось, но это никого особенно не тяготило. Оставалась надежда, что отряд самалитов не слишком велик и просто побоится нападать на готовый к обороне крупный караван.

— Вон они! — закричал кто-то из наблюдателей.

— Издалека не стрелять, подпускать ближе! — это начальник охраны. Команда правильная, но кто-нибудь наверняка не удержится от дальнего выстрела…

Децию было не по себе. Какое-то нехорошее ощущение висело в воздухе. Отвыкнув за годы каторги от анализа изменений магических потоков, Деций не сразу понял, чем его ощущения вызваны. Только увидев оживленно жестикулирующего Проспера, который что-то объяснял Хигсу, он понял в чем дело — у самалитов был шаман, сильный адепт Отступников. Дело оборачивалось скверно.

Начальник каравана отошел от мага и перебрался на соседний фургон. А Проспер быстро готовил защитные артефакты. Надо было отдать ему должное — несмотря на молодость, маг действовал умело и четко, Деций, никогда сам не применявший боевую магию, тем не менее, хорошо мог его оценить.

И тут противник нанес первый удар. Только два человека в караване — Проспер и Деций — могли получить истинное представление о его силе. Словно темная удушливая волна обрушилась на оборонявшихся. Слепой животный ужас, парализующий зов смерти — вот что должны были ощутить все. Удар пробивал защиту амулетов, и Деций пошатнулся под его натиском. Кто-то завопил, кто-то бросил оружие и катался по земле, всегда спокойные волы ревели, бактрианы бились в путах. Проспер лихорадочно выводил формулы, резкий магический ветер, порождение его родной воздушной стихии, гнал прочь удушливый полог вражеской магии. Через несколько минут напряжение спало, Деций подбежал к оглушенным и начал оказывать им первую помощь.

Второй удар был уже не общим, а избирательным — враг целил непосредственно в караванного мага. Но и Проспер не дремал, а стянул свою защиту в компактный воздушный щит. Деций еще раз мысленного его похвалил и приготовился поддержать, если понадобиться, своей энергией.

За вторым ударом последовали третий и почти сразу — четвертый. Проспер держался, но сила его врага была явно больше. Деций подбежал ближе и произнес формулу соединения. Теперь Проспер мог черпать энергию от него непосредственно. Только на долю секунды Деций ощутил легкое удивление и благодарность мага, а в следующий миг их обоих скрутил шквал боли — противник не только не ослабил, а усилил натиск.

— Да с кем же это мы имеем дело? — только успел подумать гесперидец. Он отчаянно боролся, стараясь не потерять сознание и при этом принять на себя боль Проспера, чтобы дать ему возможность сражаться. И Проспер воспользовался этой помощью. Он с усилием выпрямился, развел руки с двумя крупными кристаллами кнумериума, и разом высвободил их энергию, добавив свою, из резерва. Воронка смерча, шириной втрое больше крыши фургона, завертелась перед караваном и ринулась в сторону врагов. Разумеется, это был не простой смерч. С удивительным для своего возраста умением, Проспер сплел воедино несколько магических потоков. Его вихрь не просто противостоял некромагии врага, он впитывал ее и сам становился еще более смертоносным оружием. Смерть шла против адепта смерти. Враг должен был получить удар своим же оружием.