Север Снег - Чужак. Сапсан и нетопырь

— Но ведь Марк действительно совершил измену — отказался выполнить свой вассальный долг во время войны! — возразил брату Лодий. — Сейчас же мир и вы не собираетесь отделяться от Империи. Надеюсь что так — иначе вас не поймут ни наши граждане, ни я, говорю вам совершенно откровенно.

— А Глан, который оказался имперским шпионом, представлял это совершенно иначе. И написал донос в тайную канцелярию. Именно за написанием доноса, его и застали мы с Насиком. Я попытался отобрать письмо, но он набросился на меня и начал душить. Тут Насик пустил в ход свой артефакт, и, как правильно тебе сказали, произошел несчастный случай — вместо легкого паралича, который должен был наступить, Глан умер. Что было очень жаль, поскольку я рассчитывал узнать от него многое… — На лице Виталиса промелькнуло незнакомое ранее жестокое выражение.

— После этого, мы стали думать, как это всё объяснить отцу и тебе. Мы не хотели расстраивать отца известием про предательство нашего старого слуги, и решили объяснить всё попыткой покушения в приступе умопомешательства. Может, это была не лучшая идея, но мы действовали впопыхах. Перенесли тело в другое помещение, уговорили советника Буша нам помочь… С тобой было еще сложнее — мы не хотели ставить тебя в двусмысленное положение, ведь ты — имперский офицер… Если бы твой паж не подслушал обрывок чужого разговора, и не истолковал его превратно — мы бы не стали вешать на тебя этот груз. Ведь ты плохо подумал о Насике, не правда ли? — Виталис посмотрел на Лодия честным открытым взглядом.

— Теперь ты знаешь всё. Можешь нас судить — я и Насик примем твой приговор. — Виталис замолчал, ожидая ответа. Лодий молчал.

Новый рассказ, казалось, не имел изъянов и сводил концы с концами. Лодию, разумеется, и в голову не приходило выдавать своих близких имперским службам. Несмотря на поганенький запашок всей истории… Глан, действительно преданный империи до мозга костей, мог неверно понять политические интриги князей, и став перед выбором между долгом княжеского дружинника и дававшего присягу легионера, выбрать второе. И он не был членом семьи князя… Оставался один единственный момент, который мог многое прояснить — ничего более Лодию в голову не приходило.

— Письмо, — медленно произнес он. — Письмо, которое вы отобрали у Глана. Интересно было бы на него взглянуть. Но ведь вы его, наверняка, уничтожили…

— Нет, еще не уничтожили, — неожиданно возразил Виталис. — Симон, я ведь приказал тебе спрятать письмо, чтобы при подходящем случае, ознакомить с ним отца и других князей — ты это сделал? — И Виталис выразительно посмотрел на советника. Тот вскочил с кресла, и Лодию показалось, что он испытал огромное облегчение.

— Да, разумеется, Ваше Высочество. Одну минуту, я сейчас принесу… — он рысью выскочил за дверь. До его возвращения в кабинете царило молчание.

— Вот это письмо, — вернувшись, Симон достал из бювара и с гордостью продемонстрировал какой-то замызганный лист. Лодий молча протянул руку. Советник заколебался, глянул на Виталиса и Насика, и с неохотой отдал лист.

Лодий не знал почерка Глана, но написанное явно принадлежало человеку, куда более привычного к мечу, чем к перу. Неуклюжие слова налезали друг на друга: "… доношу из чувства долга… собрания мятежников… разговоры об автономии и своих законах… Империю обвиняют в грабеже…". Вполне похоже на то, о чем он уже подумал. Болтовню и политические интриги, честный служака принял за заговор. Лодий бросил бумагу на стол. Князь тоже протянул было руку к бумаге, но Буш, сделав вид, что не заметил этого, тут же подхватил донос, и бережно его спрятал.

— Ваша игра началась скверно. Я не стану вам давать советы, вы все старше меня, но очень вас прошу — не заиграйтесь! — Лодий встал и, глядя только на отца, добавил. — Особенно прошу об этом тебя, папа. Право, несколько тысяч динариев налогов не стоят ссоры с Империей. Поверь.

— Завтра утром я уезжаю. Пойду, попрощаюсь с мамой. Кстати, она в курсе ваших делишек?

— Нет, — с некоторым усилием вымолвил князь. Он слегка покраснел. — Её, как и тебя с Квинтом, мы не посвящали в…

— И на том спасибо…

Лодий вышел, аккуратно притворив за собой дверь, и отправился в покои княгини. О Силии он вспомнил, только вернувшись к себе, и обнаружив того спящим в своей кровати.

— Вот еще одна проблема, — вздохнул Лодий. Несмотря на прояснившуюся картину, за будущее Силия стоило обеспокоиться — преподобный Насик всегда был злопамятен и мстителен. Про письмо, которое собирался послать с ним наместник — странная срочность — Лодий и думать забыл.