Север Снег - Чужак. Сапсан и нетопырь

После обследования у Гистоса, Дар, в значительной мере, успокоился. Что Дар всегда знал твердо — опасаться всерьез стоит только людей, а не шедд, духов и прочих магических существ. Шедда может что — ну сожрать с голодухи, ну душу впитать… Но никакие шедды не станут, например, массово жечь людей живьем напалмом и при этом заявлять, что тем самым избавляют их от "ужасов тоталитаризма"… А теперь, когда выяснилось, что шедды, собственно, уже и нет, а есть только он сам, то самокопанию настал конец. И это не могло не радовать. Столь любимую интеллигентиками "рефлексию" Дар и в прежней жизни терпеть не мог. А когда у Дара больше не было оснований опасаться утраты контроля над своей "шеддовской" сущностью, он охотно, не без некоторой рисовки, представлялся сам себе "полудемоном".

Так проходили дни, декады…

Дворец имени Луция Первого уже лет пятьдесят использовался для проведения различного рода фешенебельных торжеств и презентаций. То, что "Либеральная инициатива" сняла один из его залов для своей конференции, говорило сразу о двух вещах — о немалых средствах и о желании обратить на себя внимание высшего общества. И первое, и второе заранее настроило Пилада на критический лад — там, где крутятся большие деньги и делается реклама, науку искать бесполезно. А когда еще и возглавляет дело такая личность, как сенатор Дукс…

Впрочем, надо отдать должное устроителям — всё было организовано отлично. Пускали на конференцию только по пригласительным билетам, но разослано их было не менее трех сотен — огромный холл оказался битком набит элегантной публикой. Пилад, в своем скромном деловом костюмчике, выглядел случайно затесавшимся на бал канцеляристом… Он застеснялся, и забился в угол.

— Экая ярмарка тщеславия, — произнес, словно про себя, чей-то негромкий голос. Пилад вздрогнул от неожиданности — он не заметил, как рядом, в том же углу, оказался рослый темноволосый мужчина. Его костюм тоже был далек от требований последней моды, но, в отличии от Пилада, не похоже, чтобы это его стесняло. Вообще, атлетическая фигура соседа естественно смотрелась бы в доспехах наемника или легионера, а не в штатском… В первую минуту, Пилад принял его за частного охранника — таких нередко нанимали для пущей безопасности мероприятий с участием важных персон. Но атлет вел себя слишком непринужденно для служащего — осматривал зал с выражением неприкрытой иронии на лице. В руке он держал программку конференции. Неожиданная характеристика собрания заинтересовала Пилада.

— Как вы сказали — ярмарка тщеславия? Интересное выражение… и очень верное, надо запомнить. Вы не журналист?

— Боги миловали, — всё с той же иронией отозвался сосед. — Выражение, кстати, не мое, но если вы его процитируете, то автор не обидится — он давно умер и никто, кроме меня, про него здесь не слыхал.

— А вы, похоже, не очень-то любите журналистов, — заметил Пилад, поддерживая разговор. Он был рад собеседнику, а его сарказм Пилада нисколько не задел. К коллегам из массовых изданий, таких как "Банковский вестник", например, он и сам относился неважно.

— Просто я знаю им цену… им и большинству тех, кто, как они, продается и покупается. Конечно, всегда бывают исключения… А тут много журналистов? Я никого в этой компании не знаю… Я-то думал, что это будет научная конференция, а не выставка модного платья и породистых животных… то есть… э-э-э, родовой знати… А то вряд ли бы сюда пошел.

— Я, например, журналист! — с достоинством ответил Пилад. Ему было интересно, как отреагирует на это собеседник. Но тот ни капельки не смутился.

— И вы продаетесь? Или покупаетесь? Или как?

— Нет, — рассмеялся Пилад, сообразив, что его попросту провоцируют. — Хотя, должен признаться, меня просто еще не пробовали покупать…

— Значит — у вас всё еще впереди… — всё в том же тоне заверил незнакомец. — А какую газету вы представляете, и как вас зовут, если не секрет? Может я ваши статьи читал?

— Пилад, из ежедекадника "Общество и Наука".

— О, издание Академии магии! Минуточку, я видел статью про рентабельность госпредприятий, подписанную Пиладом Фабрием. Это вы?

Пилад был польщен, что первый же встреченный им на конференции незнакомец читал его статью. И одновременно крайне озадачен — облик его собеседника меньше всего соответствовал обычному представлению о читателях академических, пусть и научно-популярных, изданий.

— Да, это моя статья. А вы интересуетесь экономической наукой? Это увлечение, или… господин э…?