Василий Купцов - Последний леший

Сухмат молча показал на дерево впереди. Все замерли. Высоко на ветвях гигантского дуба расположилось невиданное чудо-юдо. Как бы человек, но огромный-преогромный. Весь волосатый, с головы до ног. С головой, как бочонок, со странным сплюснутым носом, низким любом, близко сидящими глазами. По счастию — закрытыми. Чудовище спало. Осталось опробовать — правду ли говорят предания, что сон лешего так крепок, что на него можно и цепи одеть, а он и не вздрогнет… А как узнать — не попробовав? Ясное дело — надо начинать, чего ждать-то, пока проснется — что ли?

Полезли Сухмат и Рахта — помогая друг другу. Железные цепи захватили сразу. И по мечу — другого оружия не взяли, могло только помешать. Нойдак и Полина остались внизу, девушка приготовила лук и стрелы, хотя шансов подранить это чудовище обычной стрелой было мало. У него одна голова была больше всего тела поляницы, да чего там…

Сколько лет этому дубу-великану? Тысяча? Две тысячи? Да, велико дерево, велико. Но хорошо, что это дуб — ведь у него толстые ветви, расположены часто — только и лазить — одно удовольствие. Была б сосна гигантская — помучились бы немало, по голому стволу ввысь взбираясь. А так — раз, два — и на нижних ветвях! Рос бы этот дуб-великан под Киевом — лазили бы все мальчишки на него. Или нет — был бы он тогда заветным, вокруг — капище соорудили бы, а само дерево — Рода Прародителя символом стало бы…

Дуб был весь покрыт листвой. Зеленой! Здесь, стало быть, зимы вроде бы и не существовало. Желуди, понимаешь ли… Впрочем, не один дуб здесь зеленый, вот и вокруг травка зеленеет! Но дуб…

Видно, не простое было это дерево. То и дело цепляло оно богатырей уродливыми ветвями, сучки подставляло ломкие, так и норовило сбросить с себя гостей непрошеных. Но не для того заявились сюда Рахта да Сухмат аж от самого Киева, чтобы с дубочка упасть. Забрались, начали к чуду-юду подбираться. А леший и ухом не ведет. Кстати, ну и лопоух же этот леший, хоть и велик, да смешон с ушами оттопыренными!

Долго и с превеликой осторожностью шла эта работа. Богатыри одели цепи на руки и ноги лешего, сковали все как нужно. Не раз и не два примеряли они эти кандалы, высчитывали, как цепочки тянуть, да где сковывать. Вот и справились сейчас с работой легко, как будто всю жизнь только тем и занимались, что на леших цепи одевали.

В этот момент чудовище проснулось и открыло глаза. Глаза оказались большими, глубокими и почти человеческими, даже голубыми. Самое удивительное состояло в том, что леший продолжал смиренно сидеть на ветвях. Богатыри ожидали буйства, ярости — а он только сидел и смотрел на них Как будто знал, что сопротивляться бесполезно. А может, и вправду знал, как одевали железа на его собратьев, как они бились в бессильном гневе, нанося сами себе раны.

— Ну что, братец леший, попался? — спросил Рахта.

Леший ничего не ответил. Только смотрел своими огромными глазищами на малюсеньких людишек, так просто и глупо поймавших его. Переводил взгляд то на Рахту, то на Сухмата.

— Вот, поедем теперь с нами, Киев посмотришь, — улыбнулся Сухмат, но ему почему-то не было весело. Не было и чувства победы, того самого великого чувства, которое он не раз испытывал, когда войско русов опрокидывало неприятеля, когда они, русские богатыри, гнали степняков с родной земли…

— Кажется, он понимает русскую речь, — сказал Рахта, — ну давай, друг сердешный, слезай на землю!

Леший и не думал двигаться. Рахта повторил еще раз, указал вниз. Молчание, никакого движения. Богатырь вынул меч, уколол чудище, снова показал на землю. И вновь — ничего! Рахта начал сердиться, нажал на рукоять меча. Клинок неожиданно глубоко вошел в бок лешего. Показалась кровь — настоящая, красная! Но и теперь лесной человек оставался недвижим. Рахта закричал на него. И вдруг замолк — он увидел, как из огромного голубого глаза лешего упала большая слеза…

— Что делать? Он же не слезет! — спросил Сухмат. Было ясно, что снять человеческими, пусть даже богатырскими руками эту громадину — совершенно нереально. Да и потом что делать?

— Не слезет, ясное дело, — согласился Рахта, — и он все понимает…

— Может столкнуть его — волей-неволей да придется…

— Нет, он просто упадет и разобьется…

— Насмерть?

— Может быть.

— Тогда давай спустимся и поговорим с остальными. Может, Нойдак чего скажет?

Богатыри спустились с дерева. Полина и Нойдак уже все поняли. Рядом был и отрок, успевший что-то наговорить Нойдаку.