Василий Купцов - Последний леший

А еще рассказывали, как Нойдак, бедняжка, чуть в вине не захлебнулся… Решил князюшка на нем, простодушном, чашу волшебную испытать. Может, давненько силу свою волшебную чаша не выпускала, вот она и накопилась, а может, и впрямь рассказ Нойдака слишком скромным оказался. Короче, держали потом богатыри своего колдунчика за ноги кверху ножками, дабы излишки вина из него стрясти-слить — вроде, откачали!

Пришел срок Полине. И пришлось ей трудненько — ясно было, богатырь родится, не простое дитя. Уж бабки-повитухи так и бегали, так и бегали, да не шло дело. Но случилось все как положено да предсказано, хоть и не сказано — прискакал, откуда ни возьмись, Бронята, недаром тогда прощался ненадолго, Полине на живот глядючи, прискакал, шепнул роженице Слово заветное на ушко, и разродилась она, разрешилась от бремени. Никто раньше такого младенца здоровущего и не видывал, богатырь — да и только! А заорал — так только уши и затыкай! Назвали, в честь отца, Рахтой молодца…

На том пиру князь был в гневе. Что там какие-то Соловьи-разбойники, давно переловленные, или змеи чудоюдные, грецкими колпаками перебитые. А тут безо всякого волшебства, ну, на одной хитрости да ловкости такое вытворять, самого князя посмешищем выставить… Впрочем, это уже другая история, скажу только, что Сухмат спьяну расхвастался, что поймает того вора да пройдоху… А куда Рахте деваться — не бросать же друга в деле непростом? Ну, и он заобещался… Ну, хватит, хватит, это уже совсем другая история!