Андрей Франц - Путь на Хризокерас

— … протевоны, протевоны, — раздающиеся то тут, то там пораженные возгласы показывали, сколь необычным было это зрелище для константинопольцев.

— Вот так и совершаются революции, — глубокомысленно прокомментировал обливающихся потом носильщиков императорского помоста господин Гольдберг. — Буквально, Великая Ноябрьская Революция тысяча сто девяносто девятого года!

— Какая еще революция, Доцент? — Господин Дрон явно не готов был принять страдающих одышкой и ожирением носильщиков за революционеров. — Ты вообще о чем?

— Церемония коронации, друг мой, — господин Гольдберг поучающе поднял палец, — всегда есть квинтэссенция того политического режима, который намерен осуществлять император. Это же азы! Кто несет коронационный помост, тот и станет господствующим сословием в империи. И протевонов под коронационным помостом еще не бывало.

— Ну-ка, ну-ка, разжуй это нам сиволапым, что за протевоны такие?

Почтенный историк нехотя оторвал глаза от приближающейся процессии и, все же кося в ее сторону, пустился в объяснения. Начал, как и всегда, издалека.

— Понимаешь, первоначально, начиная еще с третьего века нашей эры, ромейских императоров короновала армия. Тогда это были солдатские императоры. Солдаты ставили будущего венценосца на щит, и командир гвардейского отряда, поднявшись туда же, возлагал ему на голову свой собственный шейный обруч.

Это был главный момент коронационного церемониала. После чего император обращался к воинам, подчеркивая их роль в происходящем. Примерно так: "Бог всемогущий и решение ваше, храбрейшие соратники, избрали меня императором государства ромеев". Просек?

— Да вроде не бином Ньютона — чего тут просекать-то? Валяй дальше.

— Ну, а дальше солдаты тащили императора на щите в храм. Где коронация и завершалась. То есть, император был императором воинов, солдатским императором. Тип государственного устройства — военно-феодальная империя. Последним, кого так короновали, был Юстин II — это середина шестого века.

— А потом чего?

— А потом власть в империи подгребли под себя попы. И земли, и власть, и управление Империей сосредоточилось в руках епископов. А император — так… Помост с императором в это время никто не таскал, будущий басилевс шал в храм своими ножками. Там, в храме ему на голову и налагался императорский венец. То есть, власть он получал от церкви.

— Э-э… погоди! Стало быть, как? Это если раньше басилевс был солдатским императором, то потом каким стал? Поповским, что ли?

— В точку! Именно поповским! А империя ромеев стала в те времена теократической империей.

— Ну, не фонтан, — резюмировал господин Дрон, разглядывая сверху макушку как раз проплывающего под ними Ричарда. — От попов зависеть! Я бы на месте императоров…

— Вот именно, — не дал ему договорить господин Гольдберг, — императоры начали попов резать. В истории это называется эпохой иконоборчества. У нас ведь иконоборцев представляют как? Этакими протопопами аввакумами, фанатиками из народа. А вот фигвам! Нет, фанатики тоже были, куда же без них. Но главными иконоборцами были императоры! А иконы — так, предлог для подрезания амбиций шибко много возомнившего о себе духовенства. Короче, попам тогда здорово дали по рукам. Так что, больше они в политику особо не лезли.

— Ага, а императоров снова начали таскать на помосте?

— Точно! Вот только кто?

— Что — "кто"?

— Кто стал таскать императоров на помосте, после того, как церковников от власти отодвинули?

— Опять армия?

— А вот и не угадал! Теперь помост при коронации тащили на себе вельможи двора. Демонстрируя тем самым свою роль при возведении императора на престол. И вообще — свою роль в империи. А империя стала бюрократической. Хребтом ее теперь было чиновничество. Пока не сожрало государство изнутри. Вот как раз к кончине бюрократической империи мы сюда и добрались. Протевоны под коронационным помостом — это что-то! Знак совсем нового государства!

— Нового, говоришь? А эти, как их… протевоны — они кто такие?

Процессия как раз заворачивала на ипподром, так что складчатые затылки, слипшиеся волосы, мокрые от пота камизы носильщиков были хорошо видны.

— Протевоны-то? А это городские авторитеты. Верхушка городского самоуправления. Крупное купечество, главы ремесленных корпораций, высшие чиновники городских магистратов… Представители, так сказать, буржуазного элемента. Теперь понял, почему я о революции толковал?