Анна Котова: Лицо господина N

Подвальный этаж отличался от прочих только цветом линолеума на полу — он был не серым, а серо-бурым, — да под потолком вдоль коридора змеились толстые трубы. И сотрудники не сновали туда-сюда. Все двери вдоль пустынного коридора были помечены номерами, как и наверху, но перед цифрами стоял минус.

В торце, на двери с номером -0101, висела табличка с единственным иероглифом.

— Завхоз, — сказал господин А, и мы вошли.

Завхоз оказался серым человечком в дешевом сером костюме с коротковатыми рукавами, а физиономия у него была изрядно помята, и нос немного набок.

— Все, все поголовно шпыняют, — пожаловался он. — В каждой бочке я затычка.

Мы посочувствовали и спросили насчет уборки кабинета господина О.

— Что-то случилось? — забеспокоился завхоз. Лицо его жалобно перекосилось.

— Случилось, но это не ваша вина, — поспешил заверить его господин А. — Просто скажите нам, кто вчера вечером… или это делают ранним утром? — словом, кто подметал в кабинете 2301 после вчерашнего рабочего дня.

Завхоз закивал — я испугался, что у него отвалится нос, но, по счастью, обошлось, — и извлек из сейфа толстую амбарную книгу. Долго листал ее, потом долго водил пальцем по странице и наконец сообщил:

— Это Э, но сегодня он выходной. Вчера работал, а сегодня выходной.

— Скажите же нам скорее адрес господина Э, и мы тотчас же уйдем! — воскликнула Ю.

— Сейчас, сейчас, — забормотал завхоз, — где же это у меня… ах да…

Теперь из сейфа был с трудом извлечен громоздкий компьютер устаревшего образца, вдвое больше сейфа.

— Идем в ногу со временем, — пояснил завхоз. — Сведения о кадрах храним в электронном виде.

Я покосился на амбарную книгу и с трудом, но все же удержался от ехидного замечания. Уж очень ненадежно крепилась на завхозе его физиономия, еще сорвется…

С чудовищным визгом пожилой принтер выплюнул лист бумаги с адресом нужного нам уборщика Э.

— Премного благодарны, — сказали мы хором, кланяясь, и завхоз все-таки уронил свое лицо. Но оно упало на стол, прямо в амбарную книгу, так что совсем не пострадало, и он быстро прилепил его обратно.

Мы поспешили прочь, чтобы больше не смущать беднягу.

Турникет на выходе узнал нас по запаху и переключился в режим "открыто". Я погладил его на прощанье. Он мурлыкнул и подмигнул.

— Доброе слово и автомату приятно, — задумчиво произнесла Ю. — Не скучай без нас, милый турникет, я еще зайду тебя проведать. А сейчас скорей переключайся обратно, не то тебе снова достанется.

— Мрр, — сказал турникет и зажег красный глаз.

Уборщик Э жил в пригороде в собственном маленьком домике с собственным маленьким садиком, и когда мы явились, как раз поливал крошечную клумбу из детской пластиковой леечки.

Сперва он делал вид, что совершенно не понимает, о чем речь; но мы не отставали.

— Там точно было лицо господина N, — говорил господин А. — Нам известно, что оно упало на пол в кабинете 2301, а наутро его уже не было.

— Папа никак не может остаться в таком виде, — жаловалась Ю, и в ее газельих глазах блестели слезы. — Нам совершенно необходимо вернуть ему самоуважение и достойную внешность, поймите.

— Я не сомневаюсь, что вам самому это лицо совершенно ни к чему, — гнул свою линию я. — Ваше собственное куда моложе и привлекательнее. — Тут уборщик Э, и в самом деле молодой и симпатичный, слегка смутился. — Признавайтесь, куда вы его дели? Неужто выбросили с мусором?

— Виноват, — наконец признал уборщик, — было дело. Видел я ваше лицо. Подобрал. Нет, не выбросил.

Это он хорошо сделал, потому что среди отбросов на городской свалке мы сроду бы не нашли своей пропажи.

— Какая свалка, вы что, — хмыкнул парень, — мусоросжигательная фабрика, не шутки! Ну мне и стало жаль, что такая прикольная штука сгорит попусту. Продал я его. Я думал, что оно уже никому не нужно.

— Продал? — подалась вперед Ю, и на ее нежных щеках зажегся румянец надежды. — Кому?

— И почем? — уточнил я.

— Одному типу из китайской лавки, — неохотно ответил Э. — В таком-то переулке. Там еще на вывеске бубенцы. Пятьсот йен выручил. Только я их не отдам, я их уже потратил.

— Боги, это же копейки, — простонал господин А.

— Копейки, не копейки, а на выпивку хватило, — проворчал Э. — И еще на лейку осталось, видите?

— Лицо господина N — за пятьсот йен… — никак не мог успокоиться мой старший друг.

— Ну оно же было старое и некрасивое, — сказал Э.

— Уникальное, между прочим, — вспомнил я. — Оно ведь с ушами.