Даниил Аксенов: Технократ

Мукант общался с делегацией так, словно они были его любимые дети. Император тонко лавировал, льстил, давал дружеские советы, заверял в верности прежнему курсу, но в конце концов выяснил имена всех тех, кто на самом деле стоял во главе этого недозаговора. По странному стечению обстоятельств (которое Михаил назвал бы закономерным), они все были великими ишибами. Шенкер думал, что Мукант на этом остановится, но нет, тот пошел еще дальше. Император пригласил главарей вместе нанести визит Нерману. Это был очень сильный ход: с одной стороны, заговорщики не оставались в Иендерте в отсутствие верховной власти, с другой — Мукант явно собирался отдать их для обработки королю Ранига. В том, что Нерман найдет нужные слова, чтобы затуманить им головы, Шенкер не сомневался.

Отъезд состоялся на второй день. Императорский кортеж резво пронесся по хорошим дорогам Фегрида, пыльным — Кманта и наполовину отличным, наполовину отвратительным — Ранига. Мукант не отпускал Шенкера далеко от себя, все время пытался что-то уточнить о Технократе, и советник вздохнул с облегчением, когда они наконец-то встретились с Нерманом.

Разговор получился сложным, хотя и проходил в легкомысленной комнате с бледно-розовыми стенами, дверь которой вела прямо в сад. Шенкер старался не вмешиваться до самого конца, когда уже сам император обратился к главе имис.

— Советник, а король эльфов говорил тебе то же самое, что и его величеству? — спросил Мукант.

В этой розовой комнате стояли белые диваны и кресла. Император расположился на диване, отдавая дань своим привычкам, советник находился у деревянной двери, опираясь спиной на косяк, а Михаил сидел в кресле. Владыка Ранига не без оснований гордился своим новым дворцом. Он был построен в византийском стиле: с округлыми золотистыми куполами над башнями и мозаичными стенами. Конечно, о таком стиле здесь никто не знал, кроме хозяина дворца, но это было не суть важно.

— Да. Мы потом сверились. Королю Нерману Тарреан рассказал гораздо больше, — ответил Шенкер.

— Проблема в том, — вставил владыка Ранига и Круанта, — что Тарреан отказался сообщить мне детали. Очень хотелось бы знать, сколько раз Технократ переходил из тела в тело, надолго ли в среднем он исчезал, когда был последний переход… и кое-что другое. Но, увы, король боялся говорить о конкретных вещах. Хотя я увидел и услышал достаточно, чтобы сделать некоторые выводы. Например, последнее исчезновение Технократа случилось не очень давно. Думаю, что больше десяти лет назад (ведь Тарреан правит только десять лет), но вряд ли намного больше (иначе король не оттягивал бы так решительно встречу с Технократом, если бы подозревал, что тот вот-вот вернется сам).

Мукант горестно покачал головой. Он многое узнал еще в Фегриде, но до конца не поверил. Точнее, не хотел верить. Но сейчас, после разговора с королем Ранига, исчезла последняя надежда на ошибку. Император так разволновался, что, будь на его месте менее закаленный в политике человек, мог бы случиться нервный срыв. Однако Мукант старался держать себя в руках. Он пытался найти аналогии с тем, что уже было в прошлом, и остановился на одной, самой близкой к происходящему: его прадед однажды оказался в пренеприятной ситуации, когда попытался предъявить претензии на корону после смерти отца, но в обход старшего брата. С этим чудаковатым братом было не все ясно: он вроде бы собирался отрекаться от трона, а вроде бы и нет. Прадед поспешил и тут же оказался меж двух соперничающих групп, причем верх сразу взяла группа, поддерживающая законного наследника. И потом две долгие томительные недели прадед ждал решения брата, чтобы получить ответ на вопрос: кто он — узурпатор или все-таки император? Между этими двумя понятиями была некоторая разница, примерно как разница между словами «эшафот» и «трон». И сейчас Мукант думал, что вполне понимает чувства своего прадеда, который оставил яркие эмоциональные записи в дневниках о том времени. Император сравнивал себя с далеким родственником: у них обоих сначала все было хорошо, потом дела пошли наперекосяк, и теперь приходится ждать действий сторонних сил, которые от Муканта никак не зависят. Могущественный владыка Фегрида этого просто терпеть не мог. Его лицо перекашивалось, словно при поедании незрелого лимона, когда он думал о том, что вся его безраздельная власть здесь бессильна.

— Но у твоего величества есть какие-нибудь соображения, что нам делать? — спросил Мукант. Император был готов пойти на заключение очередного союза на самых выгодных для Нермана условиях, лишь бы только тот предложил хоть какой-то вариант действий.