Тамара Воронина - Надежда мира

–Я не знаю, как обращаться к вам, воин, – слегка поклонился Хайлан. Женя с трудом не разинула рот, услышав ответное: «А-тан Райв». Родственник короля? Брат? Старший брат Кастина? – Вы позволите мне поговорить с Женей, а-тан? Мы знакомы давно, и поверьте, я не причиню ей никакого вреда.

– Хорошо, – равнодушно бросил Райв, возвращая меч в ножны. – Если что, позови, Женя, и я успею нашинковать всю эту свору в мелкий салат.

Он отошел к парапету набережной, облокотился на него и принялся разглядывать темную воду Алькона. Наверняка ведь все слышит со своей магией и, может, даже видит. И пусть.

– Что такое, Женя? Откуда такая враждебность? Ты же знаешь о моем отношении к Риэлю.

– Я знаю, на что вы пошли ради него. А сейчас вы снова хотите сделать ему больно. Как это уживается в вас, тан Хайлан?

– Легко, – очень по-земному ответил он. – А в чем проблема? Ты прекрасно знаешь, что кажущаяся ненависть Риэля не мешает ему получать наслаждение. Разве это не необходимо? Ты нашла себе друга, и я за тебя рад. Неужели и Риэль нашел?

Выдать, что ли, Тарвика за любовника Риэля? Нет, не поверит, он же различает правду и ложь.

– У него сегодня праздник, – прошептала Женя, – его ученица стала полноправным членом Гильдии. Он счастлив. И войдете вы – и отравите ему эту радость. Вы не понимаете, тан, что для Риэля радости плоти куда менее важны, чем душевное равновесие. А вы… да еще здесь, в Комрайне, среди менестрелей… Скотина вы, тан.

Райв сменил позу, и Женя подумала, что этим он показал ей, что все слышит. А может, и нет. Хайлан не обиделся, хотя персоны его ранга не позволяют безродным бродяжкам обзывать себя скотиной… если за бродяжку не готов вступиться некий а-тан. Впрочем, Хайлана вряд ли смущают титулы. Вот меч – очень даже смущает.

Он пожал плечами.

– Хорошо, я приду завтра. Ты даже можешь его предупредить. Или так: я остановился в «Короне», пусть он зайдет сам. Несколько дней – и он свободен. Я ведь все равно найду его, Женя. Я не видел его больше года – это слишком. Он нужен мне.

– Вам нужна его совершенная красота, тан. А на его душу вам наплевать.

– Наплевать, – согласился Хайлан. – А тебе на мою разве не наплевать? Откуда ты знаешь, что я чувствую? Знатный, богатый, обладающий властью и характером, позволяющим мне умело распоряжаться этой властью, имеющий жену, пару любовниц, детей и внуков – я гоняюсь за бродячим менестрелем по всему Комрайну, потому что не могу обходиться без него так долго. Разве ты не сходила с ума от желания? Последние три месяца я решительно неспособен вести дела, я начал поднимать руку на своих женщин, я ору на внуков, и все потому, что давно не наслаждался этой совершенной красотой. Ты не уговоришь меня, Женя. Убить – да, можешь, но уверена ли ты, что Риэль поймет это правильно? Сама решай. Либо твой друг снова обнажает свой меч и решает проблему радикально, либо я вхожу в ресторан, либо ты передаешь Риэлю, где я остановился. Могу пообещать тебе только одно: я не буду его бить. Больше никогда не буду.

Он поклонился, не особенно глубоко, но вежливо, повернулся спиной и пошел к своей карете, не сомневаясь в том, что Женя поступит так, как ему нужно. Она стояла, опустив руки и забыв, почему так горит правое запястье со свежей татуировкой, глядя вслед самоуверенному и точно знающему, что хочет, высокородному господину, считающему, что раз он играет своей любимой игрушкой всего несколько дней в году, то игрушка и потерпеть может. Теплые руки Райва обняли ее.

– Ты слышал.

– Слышал. Ты ведь ему передашь. Хочешь, я? Меня он все равно терпеть не может, да и мне не будет больно говорить ему об этом. Жаль, что я не могу убить эту скотину… то есть я-то могу, но Риэль будет уверен, что меня попросила ты… Дурак он, твой любимый менестрель.

– Я скажу ему… завтра. Пусть сегодня ему будет хорошо.

– Конечно. Вернемся ко всем?

Не мужчина – золото. Умирает от одной только мысли о том, что не в постель придется идти, а в ресторан – пить и веселиться в компании отвязных певунов, но кивни Женя – и пойдет.

– Мне сейчас будет весьма невесело, – отказалась она. – Так что перестань скромничать и сделай то, о чем мечтаешь.

Райв поднял ее на руки, донес до своего рогоносца-жеребца. Ехать пришлось ужасно долго – аж три с половиной минуты, до скромненького такого домика в три этажа – дома на набережной стоили бешеных денег вообще-то, и Райв предоставил им кров – не только Риэлю со свитой, но и Симуру в знак уважения перед его заслугами на музыкально-певческой ниве.